Ничья

В пору моей юности – шёл 1967 год – случай подарил мне встречу с удивительной девушкой, которая, подобно комете, ворвалась в мою жизнь и вскоре покинула её, оставив после себя яркий след. Взаимная симпатия у нас возникла сразу, буквально с первого взгляда между нами вспыхнула романтическая искра, и уже скоро установились близкие отношения. Впрочем, связь была вполне невинной и довольно хрупкой, длилась недолго и оборвалась по моей вине. Собственно, это было неизбежно. Девушка в свои двадцать лет была намного старше меня. Умная, интеллектуально развитая, она к тому же обладала чуткой и восприимчивой душой, способной любить. Я же в пятнадцать лет был слишком юн и, естественно, во многом ей уступал, что меня угнетало. Она об этом догадывалась: при общении со мной всячески старалась не проявлять своего превосходства, а вести себя так, словно его и нет. Во всяком случае, уж точно не придавала ему значения. Вероятно, чувства, которые девушка испытывала ко мне, заслоняли перед её взором мои несовершенства, а может, подавляли в ней желание обращать на них внимание. В конце концов, я был ещё совсем мальчик. И в тех случаях, когда в чём-то ошибался или давал маху (чаще всего чего-то не знал), она тактично приглушала моё замешательство – мол, знания и опыт приходят с возрастом, а у меня всё впереди. Как бы то ни было, во время наших свиданий – этих памятных вечеров, которых было всего шесть, – мои оплошности на фоне той нежности, которую мы испытывали друг к другу, для неё выглядели пустяками. В эти ещё тёплые вечера наступившей в Ереване золотой осени нас охватывало взаимное влечение и поглощало настолько, что исключалось возникновение малейших шероховатостей в отношениях. Впрочем, за такой короткий срок они едва ли могли проявиться.

К тому времени я уже брился и, можно сказать, окончательно вырос, то есть достиг максимального с учётом моей генетики роста и даже выглядел старше своих пятнадцати лет. И, естественно, уже испытывал сильную тягу к противоположному полу, и в этом не был исключением среди своих сверстников. Гормоны в нас играли, и мы с приятелями не упускали случая устроить вечеринку, как только появлялась такая возможность. Когда чьи-то родители куда-то уезжали или отлучались из дому на весь вечер, мы приглашали девушек – пили с ними вино, болтали, слушали магнитофонные записи рок-музыкантов, танцевали. Танцы обычно начинали под ритмичную музыку, но довольно скоро переключались на медленные лирические мелодии, позволяющие во время плавных движений обнять партнёршу. Тушили свет, прижимались с девушками, уединялись, целовались. Так что у меня уже были невинные контакты с прекрасным полом и даже случился один полноценный контакт с женщиной, который по её инициативе произошёл в тот год в курортном городе под шум ночного моря. Но знакомиться в общественных местах с девушками, а тем более заигрывать с ними, я не умел.

Встреча произошла в кинотеатре. Со мной был приятель, звали его Эдик. Перед нами сидели две девушки. До начала фильма оставалось несколько минут. Одна из них достала из сумки два яблока и предложила подруге:

– Может, погрызём?

– Нет, здесь неудобно, лучше после, – ответила та.

Яблоки попались мне на глаза, и прежде чем она их спрятала обратно в сумку, я неожиданно для себя тихо произнёс:

– Яблоки с древа познания.

Моя короткая реплика была услышана и привлекла внимание девушек. Та, что сидела слева, обернулась и обдала меня пронзительным взглядом больших черных глаз с длинными ресницами. Высокий лоб, правильные черты лица, густые брови, красиво очерченный рот. Глядя на неё, я смущённо улыбнулся. Девушка на несколько секунд задержала взгляд, будто изучала меня, затем на миг отвела глаза в сторону, задумалась, после чего вновь пристально на меня посмотрела и вдруг взяла у подруги яблоко и протянула мне:

– Угощайтесь, – сказала она и тоже улыбнулась.

Я ещё больше смутился:

– Нет, что вы, спасибо.

– Отчего же нет? Угощайтесь, – настаивала она.

Тут, кажется, я нашёлся что ответить:

– Не могу, хотя бы потому, что их у вас всего два.

Девушка, не отводя от меня жгучих глаз и продолжая улыбаться, на секунду задумалась, затем сказала:

– Хорошо, тогда я вас угощу конфетой, у нас их три, хотите?

Я окончательно растерялся:

– Нет, спасибо, – и в замешательстве невпопад сказал: – Это была шутка.

Её открытый взгляд выражал доверие и интерес, словно приглашал к диалогу. Заметив моё смущение, девушка рассмеялась:

– Жаль, что вы отказываетесь от моих угощений.

Но тут вмешался Эдик, который, сидя рядом, дёргался, жадно смотрел на неё и явно искал повода подключиться к разговору:

– Он не ест сладкого, а я люблю.

– Замечательно! – весело отозвалась девушка.

Она достала конфету и протянула ему:

– Пожалуйста. Вы, похоже, более общительный, нежели ваш друг, который почему-то от всего отказывается, – сказала она, бросив на меня быстрый взгляд и продолжая улыбаться Эдику.

Я молчал. Эдик сразу оживился, взял конфету и, склонившись к ней, многозначительно произнес:

– Вы правы, лучше иметь дело со мной.