Ничья

Роза позвонила мне. Я, откровенно говоря, не удивился. Просто подумал, что такая умница вряд ли могла клюнуть на легковесного болтуна Эдика. Но для меня всегда оставалось загадкой, чем я-то ей приглянулся, этой решительной, неординарной и внешне интересной девушке. Звучит банально, но, похоже, любовь действительно загадка. Да, я не был маменькиным сынком, физически достаточно развит, умел за себя постоять, соображал, не тушевался, не был уродлив, и до встречи с Розой перед девушками не пасовал. Но рядом с ней я был никто – ничего собой не представляющий пятнадцатилетний школьник без особой эрудиции, которому до её уровня расти и расти. К тому же ещё совсем мальчик, моложе её на пять лет, пусть даже внешне выглядел чуть старше своего возраста.

Роза позвонила ровно в семь.

– Добрый вечер, Самвел! – в голосе мелькнула нота сомнения, я ли взял трубку.

– Здравствуйте, Роза!

– Вы меня узнали?! Это радует.

– Я вас запомнил.

– Приятно слышать. Ваш друг пригласил нас с Аней в гости. Вы собираетесь к нему идти?

– Он приглашал не к себе, а к нашему приятелю.

– Вот как? Но это неважно. Так вы будете?

– Да, я буду. Только вы позвоните, пожалуйста, Эдику. Он с нетерпением ждёт вашего звонка.

– Хорошо, что будете. Не беспокойтесь, я не стану испытывать его терпение. Сейчас позвоню.

До прихода наших новых знакомых в комнате Араика уже было шумно. Звучали песни Шарля Азнавура, заглушаемые громким смехом Сусанны, девушки доброй, отзывчивой и компанейской, но раздражающе громкоголосой. Она пришла с подругой, которая, в отличие от неё, говорила тихим голосом и лучше понимала юмор. Услышав музыку, зашла «на огонёк» и молодая соседка по коммунальной квартире, которая неизменно присутствовала у Араика на всех подобных мероприятиях. Узнав, что намечается вечеринка, она восторженно блеснула глазами, побежала к себе переодеться и скоро вернулась с записями Дженис Джоплин.

Наконец пришёл Эдик с девушками, шумно со всеми поздоровался и стал представлять нас своим спутницам. После того как каждый из нас выразил своё удовольствие от знакомства, все кое-как разместились вокруг небольшого журнального столика с угощениями. Кто сел в кресло, кто на кровать, кому-то попался стул. Разлили по бокалам вино и выпили за встречу. Эдик предложил тост за своих новых подружек – Розу и Анну, двух сестёр, как он их представил, потом, правда, уточнил: двоюродных. С ними его, как он выразился, судьба сподобилась свести сегодня в кинотеатре. Мы стали чокаться и желать девушкам здоровья. Роза поблагодарила за тост, сказала, что повод для знакомства подал я, и рассказала, как она всячески старалась меня угостить и как я скромно отказывался. Подруга Сусанны спросила про фильм, понравился ли он нам и стоит ли его смотреть, на что Эдик уверенно заявил, что американцы плохое кино не снимают. Розе пришлось его поправить, сказать, что фильм английский, и, отвечая на вопрос, высказать о нём своё суждение. Она прекрасно владела речью и быстро привлекла к себе всеобщее внимание. Говоря о фильме, Роза назвала его посредственным, приводя доводы, впрочем, высказывала их ненавязчиво:

– Как мне показалось, сюжет излишне затянут, события, к сожалению, предсказуемы, что уже характеризует картину не лучшим образом. И хотя актёры играли неплохо, но в целом фильм впечатления не произвёл.

Ни я, ни Эдик ей не возражали. И тут в наступившей паузе она обратилась ко мне, направив на меня жгучие лучи своих глаз:

– Самвел, а вам фильм понравился?

– Очень, – сказал я.

Мой ответ Розе показался неожиданным. Она чуть подняла брови:

– Интересно чем?

– Тем, что во время сеанса мы с вами встретились.

Лицо её озарилось счастливой улыбкой:

– Прекрасный ответ. Я очень рада это слышать.

Эдик, который следил за всем, что делала и говорила Роза, сверкнул на меня глазами и украдкой показал кулак. Когда Сусанна с Араиком стали медленно кружиться под музыку, он пригласил Розу на танец и не отпускал её в течение трёх следующих блюзов. Звучал надрывный голос Дженис Джоплин в записи, к сожалению, не лучшего качества. Мы с Араиком поочерёдно приглашали остальных девушек. Таинственная Анна всё больше молчала, а на адресуемые ей вопросы отвечала скупо и односложно. И только слабая улыбка на её лице помогала рассеять подозрения в заносчивости и говорила о том, что такова её молчаливая натура. Я же больше общался с миловидной подругой Сусанны, предоставив Эдику возможность использовать свой шанс с Розой. Он держал её, похоже, цепко и отпустил лишь в образовавшуюся паузу при смене магнитофонной ленты. Когда вновь зазвучал завораживающий голос Азнавура, Роза подошла ко мне:

– Эта песня Шарля моя любимая, я могу вас пригласить?

– Конечно, – я встал и взял её за руку.

Звучала знаменитая Isabelle, несомненно, одна из лучших песен Азнавура, которая буквально с первых аккордов берёт слушателя за душу. А как хороша в аранжировке партия скрипки! Даже не представляю исполнение этой песни (впрочем, и других его произведений) кем-то ещё, кроме автора с его уникальным голосом и неподражаемой манерой пения.