Ничья

Прошли ещё примерно десять страшных минут бессилия перед грозной стихией, прежде чем порывы ветра стали ослабевать. Женщине во внедорожнике эти минуты показались вечностью. Двигаться ей было некуда – впереди дорога была закрыта, сзади её перегораживал ствол, сорвавший бампер машины Александра, а дальше лежали поперек дороги сваленные деревья. Она могла бы, подчинившись инстинкту самосохранения, выйти из машины, чтобы уменьшить вероятность трагического исхода. Но её парализовал страх. Женщина сидела, съёжившись, полностью отдавшись воле судьбы, и лишь зажмуривала глаза, в очередной раз слыша снаружи грохот.

Испытывать страх или даже леденящий душу ужас перед смертельной опасностью естественно для человека. Но Александр не ощущал ни того ни другого. Ему почему-то казалось, что ничего страшного больше не произойдет. Притом что ситуация подсказывала обратное – в любую минуту его машину могло раздавить очередное падающее дерево. Такое иногда случается с человеком, когда он умом понимает опасность нависшей над ним смертельной угрозы, но страха почему-то не испытывает. Видимо, страх, как прочие сильные чувства, является функцией души, а не сознания. Зачастую, когда душа ранена, человек боится того, что совсем не смертельно и чего, если исходить из здравого смысла, бояться не следует. Но она, душа, избирательна, у неё свои, порой не поддающиеся разуму мотивы, побуждающие человека испытывать те или иные чувства. Не чувствуя страха перед разбушевавшейся стихией, Александр тревожился за женщину, которая, будучи одна в машине, наверняка была сильно напугана.

Когда ветер заметно стих, дождь стал усиливаться и перерос в ливень. Вода лилась стеной, стучала по крышам машин, хлестала по стёклам. Слева и справа потекли мощные потоки дождевой воды, унося с собой сломанные ветки и сучья. Помня, что бензин на исходе, Александр выключил двигатель, быстро разулся, закатал до колен брюки, босиком выскочил из машины и, шлёпая по воде, подбежал к внедорожнику. Когда он сел в машину, женщина радостно воскликнула:

– Ой! Как хорошо, что ты пришёл! Боже, как страшно! У меня чуть сердце не вырвалось из груди! Я такого стресса никогда не испытывала! Ещё на заправке услышала по радио о надвигающемся ураганном ветре, но чтобы такой силы! Как ты думаешь, ураган прошёл? – и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Да ты весь мокрый!

Она достала из бардачка салфетки и участливо протянула Александру:

– Возьми.

Её неожиданная непосредственность приятно удивила Александра. Женщина улыбалась и обращалась к нему на «ты», как к старому приятелю. На душе у него сразу стало тепло – спасибо небесам за этот ураган!

– Я переживал за тебя, – сказал Александр. Ему хотелось скорее произнести «ты». Её чарующие голубые глаза смотрели на него доверчиво и ласково. Там, на заправке, когда она вышла из салона, такая яркая, недоступная и загадочная, да ещё с иронией во взгляде, ему показалась, что ей лет тридцать. Но сейчас, сидя рядом с ней, он увидел милую девушку, вряд ли старше двадцати пяти, которая нуждается в мужской защите и искренне рада его появлению.

– Тебя как зовут? – спросила она.

– Александр, а тебя?

– Сивилла.

– Как интересно! Пророчица?

– И колдунья, – обронила она с улыбкой.

Дождь лил как из ведра. Теперь уже не деревья трещали, а небо, казалось, совсем близко разрывалось молниями и оглушало громом. Уровень воды угрожающе поднимался. Было ощущение, будто машина стоит под водопадом. Минут через пятнадцать грязевые потоки закрыли колёса внедорожника.

– Боже! – воскликнула Сивилла, – неужели они нас поглотят?

Александр обернулся и, к ужасу, не обнаружил своей машины. Он машинально схватился за ручку дверцы, но в ту же секунду сообразил, что стоит ему выйти – и бурные воды снесут его. Тут он увидел свою машину в боковом зеркале. Она оказалась в десяти метрах от того места, где стояла прежде. Мощные потоки сдвинули её вправо на обочину и оттеснили к стволу упавшей сзади сосны. Похоже, если бы не это сваленное дерево, машину унесло бы далеко, и судьба её могла бы сложиться трагически.

– Пожалуйста, не надо выходить, – испуганно попросила Сивилла, – всё равно сейчас ты ничего не сможешь сделать.

Через несколько минут ливень стал понемногу ослабевать, небесные струи начали редеть, и в течение следующих десяти минут дождь окончательно стих, а потом и вовсе прекратился. Неожиданно пробился солнечный луч, и оказалось, что сумерки ещё не наступили.

– Господи! Неужели всё? – воскликнула Сивилла.

– Похоже, да.