Ничья…

– Не очень хорошие, не буду врать… Подрыв машины с Дарьей  – далеко не последняя трагедия за сегодня… Ситуация в городе крайне неспокойная… Боевики каким – то образом смогли прорвать оборонное кольцо, в сторону района Кабун, и оттуда теперь почти нон – стопом обстреливают из минометов самый центр Дамаска. Вчера ночью пострадали несколько жилых домов, есть раненые и погибшие. А сегодня днем в обед, аккурат после уроков, когда учеников и забиравших их родителей было больше всего, какой – то сукин сын – фанатик подорвался в автомобиле у школы, разнеся полрайона. Все погибшие  – либо дети, либо их родные… Десятки трупов… Рядом еще и роддом находится… Вернее, находился… Его разрушило наполовину, часть здания просто сложилась от взрыва, как колода карт. Как раз та сторона, где было отделение для недоношенных.

Влада поежилась. Не хотела верить своим ушам, не хотела думать обо всем этом ужасе. Здесь, под защитой его дома  – бастиона, в роскоши, изобилии и комфорте все эти кошмары войны, добравшейся, наконец, и до столицы, представлялись каким – то эфемерным мифом…

– Это еще не все, Влада. Муж Амани уже третий день не выходит на связь… Он ехал из аэропорта, его машина пропала вместе с ним. Есть опасения, что его либо украли, либо убили…

– Как она?  – сипло спросила Влада, беспокоясь о подруге и инстинктивно порываясь было с ней связаться, только потом вспоминая, что ей вряд ли теперь это когда – либо разрешат сделать. Влады больше нет…

– Плохо, конечно… Да кому сейчас хорошо… Все силы брошены на то, чтобы восстановить контроль над кольцом безопасности… Так что придется… повоевать за свой мнимый комфорт, а то все расслабились…

– Когда этот кошмар закончится, Васель? Когда народ сможет жить нормально, не опасаясь за жизни своих детей…

– Любая война имеет начало и конец, Влада. Не мы ее начали, но нам ее заканчивать…

– Что ждет всех тех, кто оказался на той стороне? Они все для вас преступники?

– Не передергивай,  – раздраженно осек он ее,  – во – первых, ты знаешь, что мирных людей мы не трогаем. То, что они умирают  – результат провокаций и свинства революционеров, использующих их как заложников, как живой щит… Что до революционеров, то градации есть и среди них. Очевидно, с террористами и радикалами не может быть никакого диалога. Только война до полного уничтожения. Если мы не остановим их ересь, она перекинется кровавым шлейфом на весь регион, на весь мир. Вспомни девяностые годы в России  – все эти пришлые наемники, взрывающие станции метро, жилые дома, захватывающие школы… Их действия в вашей стране  – результат попустительства правителей других стран, откуда этот терроризм и начал расти и распространяться… На нас возложена более ответственная задача, чем попросту сохранить свою привычную жизнь в стране…

– А что будет с такими, как Карим? Меня вызывали в тюрьму для того, чтобы убедить его сотрудничать и начать замирение… Это означает, что вы готовы сотрудничать?

Васель горько усмехнулся.

– Что, решила воспользоваться поводом и спросить про своего любовника?  – взгляд острый, сразу надменный, холодный…

– Васель, я все еще журналист… Вернее, никто с мозгами журналиста… Я спрашиваю вещи, которые вызывают у меня профессиональный интерес. Извини, не могу ограничить свою сферу внимания только темами про тряпки и секс, как другие твои куклы для развлечений…

Глубоко вздохнул.