Ничья…

Она ехала по заснеженной Москве на встречу к своей новой неизвестной жизни и мысленно задавала сама себе вопрос – почему она выбрала быть с ним, почему не воспользовалась предложением получить долгожданную свободу и начать жить своей жизнью… Что это? Страх одиночества? Страх не справиться? Зависимость от воли другого, более сильного человека? Чувства к Кариму? Или же желание доказать что-то другому, сделать ему больно… тому, кто остался в той ее жизни… У кого будет все теперь по – прежнему, будто и не было истории с Владой… Кто женится, скоро заведет детей и будет вспоминать изредка их историю, как милое приключение сумасшедшей холостяцкой поры… И зачем она теперь об этом думала… Все равно вопросов было больше, чем ответов…

Экипаж уже активно начал готовиться к полету, когда к трапу, наконец, подъехал автомобиль с Дибом. Она смотрела в морозное окно иллюминатора на этого высокого статного мужчину в черном пальто и не могла поверить, что это тот самый Карим в военной форме, которого она встретила на отшибе мира, среди крови и насилия…

Он энергично поднялся на борт, не обделенный естественным, инстинктивным вниманием молоденьких и прехорошеньких стюардесс. Влада только сейчас начала в полной мере осознавать, насколько привлекательным он должен был выглядеть в глазах простых смертных женщин, идеализирующих образы вот таких робин гудов плейбойского типажа… Подошел к ней с приободряющей улыбкой, сел рядом, поцеловал в щеку. Никаких лишних разговоров. Попросил воды на взлете. Углубился в документы…

– Куда мы летим? – спросила Влада робко.

– В твой новый дом… – ответил он, не отрываясь от каких – то бумаг.

– А где мой новый дом?

– В Дубае. Мы летим в Эмираты. Теперь будем жить там. Где вся наша семья…

Наша… Это звучало так странно, так непривычно и пока чуждо…

– Предвосхищая твой вопрос, это самолет моей семьи. Ты наверняка знаешь про ее возможности… Теперь условия жизни у тебя будут получше, чем в Хомре, усмехнулся…

– Я смотрела твою пресс – конференцию, Карим, – он, оторвался на секунду от бумаг и бросил на нее быстрый взгляд, – ты точно решил? Не будешь жалеть? Это из – за меня?

Отложил бумаги. Посмотрел внимательно… Провел рукой по ее волосам.

– Я не буду жалеть, Влада. Я делаю то, что нужно. Всем нужно… Я действительно не вижу для себя будущего в Сирии. Но вижу его в помощи сирийцам. Так что работа теперь будет построена вокруг этого, как ты уже успела понять… По поводу твоей роли в этом всем, – он погладил ее скулу и усмехнулся, – я обещал тебе, Влада, если Бог пошлет мне вторую жизнь, я проведу ее с тобой. Считай, что это так…

Ушел от ответа… Отшутился… Но она знала, что ее нахождение здесь, в самолете – часть сделки, он ведь проговорился… Он купил ее, пойдя на сотрудничество с теми, кто держал ее все эти месяцы у себя… И эта мысль неизбежно давила на нее и делала ее ему должной…

Перед глазами до сих пор стояла пресс – конференция Карима Диба в Москве, которую через два часа после их встречи и ее судьбоносного «да» ей любезно включили. И как молотом его слова…

– Я, Карим Диб, отказываюсь от всех притязаний на власть в Сирии. Отныне я буду жить в Объединенных Арабских Эмиратах, и посвящу жизнь семейному строительному бизнесу и правозащитной деятельности. Мой приоритет сейчас – решение гуманитарных вопросов, прежде всего, острейшей проблемы сирийских беженцев. Работа будет построена не только за счет привлечения иностранных дотаций. Наша семейная корпорация «Диб корп.» также планирует реструктуризировать свои доходы и расходы и часть прибыли направить в создаваемый фонд.

– Господин Диб, нет ли у Вас чувства вины, что Вы, встав по сути у революционного движения в Сирии, разворошили «осиное гнездо» и теперь попросту пытаетесь исправить то, что натворили, занимаясь проблемой беженцев, по сути ставших жертвами ваших игр за власть?-один из едких вопросов от журналистов.

Его лицо непроницаемо.