Ничья

Куколка и Подарок спали, одна на спине, другая – подложив руку под голову. Мое возвращение прошло незамеченным. Девушки знали, я с Тебо, и не волновались. Чем именно мы занимались, не спрашивали. Наверное, решили, будто помощник жреца готовил меня для собственного гарема. В лунном свете, проникавшем в комнату через зарешеченное окошко, Подарок казалась обнаженной. Невесомая рубашка обмоталась вокруг тела, вылепив налитую грудь. Задравшийся подол, словно торговец, выставил в лучшем свете крутой изгиб бедра, упругие ягодицы и низ живота. Не мужчина, тем не менее я залюбовалась. Подарок была прекрасна, понимаю, почему сборщица наградила ее таким именем. Не сомневаюсь, шатенка подарит женщине в алом долгожданную новую жизнь, выкупит из порочного мира. Подарка сложно представить на ложе торговца, она предназначена для самого императора, в крайнем случае принца. И пусть на родине девушка считалась перестарком, тут ее цена поднимется до небес.

Куколка тоже хороша, но ее очарование в необычной внешности. Почти прозрачная рубашка тоже беспристрастно обрисовала тело рыженькой, но не столь откровенно, как у Подарка, будто ткань подстраивалась под характер владелицы. Шатенка более смелая, сама раздвинула ноги в беседке, когда Тебо проводил первый урок. Да что там, мне показалось, она даже удовольствие от его действий получила, часто-часто дышала. Сдается, Подарок не так уж невинна в подобных вопросах. Куколка не такая. Она прикрывалась, как могла, краснела, бледнела. И тело у нее девичье, когда как у Подарка – женское. Нет, не плоское, не угловатое, толком не объяснишь, видеть нужно. Надеюсь, и Куколке достанется хороший хозяин.

Тебо не обманул: вскоре дверь осторожно приоткрылась, и в комнату скользнула тень. Она молча положила передо мной шкатулку, туфли и отрез алой ткани и торопливо удалилась. Вот и сбылась моя мечта, на пару часов стану сборщицей. Наводить красоту устроилась в дальнем конце комнаты. Начала с того, что скинула рубашку и замоталась в алый шифон. С ним мучилась долго, никак не получалось сделать красиво, да еще надежно закрепить. Затем пришло время косметики. Прежде я почти ей не пользовалась, многие вещи оказались незнакомыми, но надеялась, вышло сносно. В любом случае огрехи скроют предрассветные сумерки. Только закончила, как дверь снова отъехала, и в комнату заглянул Тебо. Поняла все без лишних слов и с туфлями в одной руке и шкатулкой в другой поспешила к нему. Помощник жреца кивком поблагодарил за сообразительность и взглядом велел передать ненужные вещи наложнице, маячившей за спиной господина. Странно, непривычно: Тебо юн, а уже господин. Ну да лучше выбросить из головы, равно как не вслушиваться в звуки оргии внизу. Впереди меня ждут корабль и новая жизнь.

Глава 8

Маскарад увенчался успехом. Я благополучно поднялась на палубу «Пантеры», надежно спрятав письмо Тебо на груди. Алая ткань сборщицы вернулась вместе с помощником жреца в храм. Предусмотрительный юноша прихватил «приданное» для девушек на продажу, и я переоделась в каюте капитана. Раньше не могла: у сопровождавших нас солдат возникли бы вопросы. А так ничего странного, сборщица провожает товар на рынок. На корабле все равно своя охрана, для них я буду товаром. Присутствие помощника жреца тоже никого не удивило: сборщица никогда не отвозила девушек на корабль одна. Словом, Тебо все хорошо продумал, даже монетку за молчание капитану сунул, велев особо тщательно присматривать за ценным товаром. Вот и растворилась сборщица, на земле была, а тут и не появлялась.

Не стану лукавить, возникала мысль сбежать по дороге, воспользоваться алыми одеждами. Только вот местности я не знаю, а храм рядом. Если поймают, сделают младшей наложницей. Вряд ли жрец простит сразу три тяжких преступления: побег, подлог и кражу. Что не сама вещи взяла, никто слушать не станет. Решение ступить на сходни приняла с трудом, с тоской проводила взглядом белые домики. Сбегу, обязательно сбегу, но позже.

Если прежде за девушек отвечала сборщица, теперь ее место занял торговец. Он принимал живой товар, заносил кличку и особые приметы в карточку и выдавал номер на кожаном шнурке. Его можно было носить и как кулон, и как браслет, кому где удобнее. Все это напоминало таблички, которые некогда нацепила на нас сборщица, но делалось с иной, практической целью. Через руки торговца проходили сотни девушек, запоминать клички всех никакой памяти не хватит. Да и проверять, не пропал ли кто, удобнее, достаточно выстроить живой товар по порядку. Я оказалась тридцать восьмой и получила номерок в каюте капитана, в порядке исключения. Торговец, энергичный плешивый мужчина с короткими усиками, конечно, удивился метаморфозе женщины в алом, оказавшейся вдруг рабыней, но воспринял ее молча. Выходит, тоже в доле.