Ничья

– Понимаю, что шутишь – я, слава богу, чувством юмора щедро наделен. Пришли, значит, двое к зданию Верховного суда. Напротив собралась внушительная толпа: видно, слух о предстоящем процессе облетел город, и горожане с нетерпением ожидали нового подвига любимого народом судьи. Желающих пригласили в зал судебных заседаний. Все места были заняты, люди стояли в проходах, теснились у стен, жадно смотрели на сцену, ожидая победы правосудия.

– Приятель, довольно пустословного красноречия! Прожуй соленый бублик и переходи к делу – не терпится узнать, чем все кончилось!

– Продолжаю. На высоком стуле, как на троне, сидел судья, перед ним стояли истец и ответчик. Судья строго спросил истца: “В чем состоит твоя жалоба?” Тот заявил: “Я разбил лоб этому негодяю, а он отказывается заплатить мне за пролитую кровь!”

– Для нашего искушенного судьи это легкое дело, ибо нарушение закона налицо!

– Слушай внимательно и не перебивай! Судья сурово обратился к ответчику: “Что можешь сказать в свое оправдание?” А тот не лыком шит, выпалил в ответ: “Этот человек грабил несчастного бедняка, а на мое остережение ответил насилием!”

– Каков наглец! Приплетает вещи, к делу не относящиеся, пытается препятствовать расследованию!

– Правильно! Вот и судья вскричал: “Не уводи суд в сторону! Согласно закону Бурга, ты обязан заплатить штраф истцу за пролитую им твою кровь! Плати немедленно или отправляйся за решетку!” Провозгласив сие, судья гневно хватил своим деревянным молотком по специальной громкозвучной подставке.

– Браво! Так и надо поступать с нарушителями закона!

– Увы, дружище, на этом дело не окончилось. Ответчик хладнокровно промолвил: “Ты прав судья. За нарушение закона надо платить”. С этими словами он выхватил из рук судьи молоток и со всего размаху нанес удар вершителю правосудия по высокому его лбу, и кровь хлынула из раны.

– Боже мой, какое бесчинство!

– И бесчинство, и наглость! Совершив акт хулиганства, ответчик заявил так: “По закону я должен платить истцу за пролитую кровь. По тому же закону ты, судья, должен платить мне за то же самое. Я плачу ему, ты платишь мне – нелепо! Зачем загружать пустой работой бухгалтерскую кувырколлегию суда? Плати ему ты, а мое дело – сторона!”

– Вот так клюква! И что же? Заплатил судья ответчику?

– Ошарашенный судья достал было кошелек, а ответчик куда-то пропал. И истца не видно.

– Достал кошелек, говоришь? Значит, справедливостью ведом!

– Да брось ты! Показной справедливостью судья маскирует любовь к почету.

– Пожалуй. Стало быть, опростоволосился академик-то наш!

– Выходит, что так! Зрительный зал загудел. Не довольны люди. Не любят бургандцы, когда лучшие из народа в дураках оказываются. Боюсь, дело сие не закончено, быть последствиям.

– Да-а-а. Тут призадумаешься.

– Есть о чем подумать, батенька. Такие вот пироги с котятами. Их ешь, а они пищат. Ладно, допивай пиво, да пойдем по домам.

***

Покинем наших интеллигентных собеседников и подведем итог случившемуся. Нет, происшествие это – не какой-нибудь малозначащий факт. Вдумайтесь, люди добрые! Некто, неизвестный тип, вывернул наизнанку бургандский закон. Он сделал это в высшей степени коварно, злонамеренно обезоружив светлый лик правды перед мрачным оскалом кривды. Он скомпрометировал веками проверенные и верно служившие властям достижения бургандской юриспруденции.

Давая правильную политическую оценку событию, необходимо указать на служебный провал лучшего судьи города Бурга. А ведь его неуспех может быть истолкован недоброжелателями как мнимая слабость не только законодательной системы Бургандии, но и как начало общего кризиса единственно правильной идеологии. Да ведь это подрыв основ, покушение на ценности, размывание фундамента! Правда, находились немногие жовиальные особы, утверждавшие, мол, кризис – еще не закат и не симптом смерти. Но Бург отверг ложный оптимизм, ибо не заражен бациллой раболепия перед меньшинством.

Как серьезную опасность государству восприняла это событие патриотическая элита Бурга. Вслед за появлением разоблачительной редакционной статьи в центральном, хотя и единственном, печатном органе страны, к мнению элиты присоединилось подавляющее большинство граждан Бургандии. Из гущи народа послышались требования расследовать деятельность псевдовеликого судьи и одновременно привлечь к ответственности трех подозрительных его оппонентов – бедняка, истца и ответчика.

К сожалению, странная троица бесследно исчезла. Что касается незадачливого судьи, то он был отстранен от исполнения служебных обязанностей, взят под следствие, лишен академических степеней и правительственных наград. У него изъяли постоянный пропуск на торжественные праздничные концерты во Дворце Ассамблей, а место его будущего захоронения в пантеоне славы Бурга передали более достойному кандидату.