Ничья в любовной игре

Для ее отца футбол был и оставался единственной карьерой и источником дохода. Для Рейно это была страсть и хобби, крошечный денежный родничок в океане прибыли, которую она и представить себе не могла. И хотя сами они наслаждались всем этим, Татьяна не была уверена, хочет ли она, чтобы ее сын вырос в уверенности, что так живут все люди.

– Как пожелаешь. – Он сделал шаг назад. – Обед в семь тридцать, до этого можешь отдохнуть. Подменная няня готова покормить Сезара, если Люсинде нужно время, чтобы разобрать чемоданы.

– Не надо. – Она ни за что не доверит своего ребенка женщине, которую ни разу не видела. – Я просто буду держать монитор поблизости.

Она достала прибор из сумочки.

– Но ты присоединишься ко мне за обедом? Я попросил своих родных не беспокоить нас, пока мы не устроимся, так что сегодня за столом будем только мы с тобой.

Она была рада этому по нескольким причинам, и не самая последняя из них – укрепиться духом перед тем, как встретиться с людьми, с которыми она не общалась десять лет. Людьми, которые были добры к ней, а она отплатила им за хорошее отношение тем, что по приказу отца повернулась к ним спиной.

А еще она была рада тому, что Жан-Пьер оказался настолько понятливым. Ей было нужно немного времени и пространства, чтобы подумать о совместном будущем и принять определенные решения, и он предоставил их ей. Она была очень благодарна ему за это, особенно теперь, когда роскошь семейства Рейно оглушила ее.

– Обед – это хорошо. Жду с нетерпением.

Она сказала это из чистой вежливости, но при этих словах в его глазах полыхнул огонек интереса, не ускользнувший от Татьяны, и ее тянуло к нему не меньше.

Кстати, а где он будет спать? Что за глупые вопросы всплывают в ее голове? Доктор еще не дал ей разрешение на секс, даже если она собиралась заняться этим с Жан-Пьером. А она не собиралась.

– Я тоже. – Он пробежал глазами по ее телу, обжигая кожу взглядом. – А до тех пор гуляй где пожелаешь. К нашей обычной охране сейчас прибавилась дополнительная на время свадьбы, так что встречи с прессой тебе опасаться не надо. Просто будь осторожнее у озера или пирсов. Там открытое пространство, а современная техника позволяет снимать издалека, с лодок или из соседних поместий.

– Буду иметь это в виду. – А еще она опустит жалюзи, пожертвовав прекрасным видом из окна. – Чем дольше мир не узнает о Сезаре, тем лучше. Хотя несколько наших с тобой совместных фото, возможно, погасят волну слухов, которую я подняла в Нью-Йорке.

– Если ты не против завтра прокатиться на лодке по озеру, я отвезу тебя. – Он посмотрел ей в глаза. – Как в прежние времена.

Улыбка тронула ее губы. Это было их общее воспоминание. Он часто увозил ее покататься, чтобы побыть наедине, подальше от взрослых. Они, бывало, бросали якорь в тихой заводи и прятались в каюте. Она частенько дразнила его, заставляя переступить границу, которую он сам установил для себя в их отношениях. Татьяна прекрасно понимала, что с ним ей ничто не угрожает. Но иногда они все же чуть-чуть раздвигали эти границы…

При одном воспоминании о тех днях ее бросило в жар. Ей отчаянно захотелось поцеловать его, но вместо этого она нервно облизнула губы.

– Мне очень жаль, что тебе придется тратить время на то, чтобы позировать для папарацци, прикрывая мою ошибку с тем репортером.

Ну почему ему всегда удается так легко выбить ее из колеи, тогда как со всем остальным миром она чувствует себя очень уверенно?

Его рука отпустила ручку двери, но он не подошел к Татьяне.

– Даже если бы не тот злополучный репортер, нам все равно понадобилась бы эта неделя. – Тень улыбки исчезла с его лица, он стал абсолютно серьезным. – Ты и Сезар для меня сейчас самое главное.

Но она сказала себе, что Жан-Пьер исполнял свои обязанности не потому, что хотел, а потому, что был вынужден это делать.

Он ушел, оставив ее наедине со своими мыслями. Появиться на фото в качестве старых друзей – это чистой воды ложь. Они уже давно гораздо больше, чем просто друзья. Враги, любовники, родители. Горючая смесь, вот-вот готовая взорваться.

Им нужно быть очень аккуратными, чтобы этого не произошло.

Глава 4

– Татьяна?

Ее разбудил знойный мужской голос. Не понимая, где она и сколько сейчас времени, Татьяна попыталась сориентироваться в пространстве. Под щекой незнакомое покрывало, сама она полностью одета. В дверь у кровати льется лунный свет.

– Жан-Пьер? – Судя по голосу, он был где-то поблизости, но она не видела его в слабо освещенной комнате.

Или это всего лишь сон?

– Я у Сезара, – донеслось из лежащего рядом с ней монитора видеоняни. – Я не был уверен, слышала ли ты, как он плачет, но мне кажется, он проголодался. Его пора кормить.

Татьяна наконец-то окончательно пришла в себя и поняла, что уже поздно. Ее груди налились молоком и ныли.

– Да, я иду. – Она сползла с кровати, жалея, что не переоделась во что-нибудь более комфортное. Одежда, в которой она путешествовала, вся смялась, и ужин она, наверное, пропустила.