Ничья вина (СИ)

Она хочет сжечь эту коробку, сжечь эту комнату, сжечь этот мир.

— Да. Он — человек, — она сглатывает, закашливается. Выдыхает. — Он — человек.

— Расскажи нам все, девочка, — нежно говорит рыжая, и Блэк одобрительно кивает. — Он наш друг, он любит нас. Мы тоже хотим ему помочь.

Она сладко улыбается, но в этот раз Марина не улыбается в ответ. Просто смотрит на них. На эти безумные лица, в эти мертвые и жестокие глаза. Три пары глаз.

— Нет, — вздыхает она. — Он вас ненавидит. И кажется, я поняла, за что.

Боли она не почувствовала.

Просто пришла темнота.

***

Он не стал разговаривать с охранником, не стал объясняться, не стал ждать. Выбил дверь, вырубил его и побежал дальше, замедлившись только перед самым входом в дом, тот самый дом, в котором Кирилл проводил все допросы, бывая в котором он едва сдерживался от отвращения.

Но вошел, обошел все комнаты и со вздохом, точно ныряя, спустился в подвал.

Там было темно.

Тихо.

И пусто.

Алек упал на колени и завыл.

========== Глава 10 — Anathema maranata (Да будет проклят) ==========

У всякого безумия есть своя логика.

(Уильям Шекспир)

— Я должен извиниться, — говорит он, глядя прямо ей в глаза. — Я был слишком груб.

— Ты был честен, этого достаточно.

Она смотрит в окно, ветер несет мимо красно-желтые листья, крупные капли скользят по стеклу и стекают вниз, в землю.

— Ты скорбишь по нему, как и я. Я соболезную.

— Спасибо.

— Ты простишь меня?

Задумчивый взгляд, кривая улыбка.

— Конечно.

Он уходит, она ложится грудью на подоконник и, печально улыбаясь, выводит на стекле «nevermore».

***

Что, если бы…

Мысль билась в голове, не отпускала, не исчезала ни на миг. Он разговаривал с Юлей, обнимал ее и извинялся, а перед глазами проносились сотни, тысячи картин того, что могло бы случиться, если бы он оказался чуть смелее. Чуть отчаяннее.

Что, если бы он догнал его тогда, после бара? Что, если бы дал ему договорить? Что если бы не ушел из кабинета? Что если бы?

Скай все сделал правильно, но, что, если бы…

Эта мысль не давала ему спать, так что шум в другой комнате не разбудил — заставил сдавленно выругаться и встать. Если это окажется Блэк, то он его прибьет на месте, видит Бог. Скай щелкнул выключателем и замер в ступоре, глядя на сжавшееся в комочек дрожащее тело на ковре. Он знал эти непослушные пряди, искаженное болью лицо — все знал, но паззл не складывался воедино, а разум не желал верить в то, что вот это — Алек. Что его друг, тот самый, мысли о котором не давали покоя, сейчас почему-то лежит на полу у него дома и скулит от боли. Как только вошел-то? Хотя Скай частенько забывал запереть за собой дверь.

Первый шок толком не прошел, к Алеку он подошел практически на автопилоте, наклонился, положил ладонь на плечо. Друг дернулся и хрипло застонал, вжимаясь лбом в ковер. Казалось, прятался от света, так что Скай прижал его к себе, заставляя уткнуться носом в грудь. Вторая рука легла на спину как-то сама собой. Это уже было — память услужливо подсовывала смазанные полузабытые кадры. Тогда умер Алекс, но что случилось теперь?

Прошлое замысловато переплеталось с настоящим, Скай уже сам плохо разбирал, где они — в той приснопамятной каморке Алой или у него дома, но продолжал рассеянно гладить Алека по спине и шептать нечто невразумительное, сознавая, что повторяет свои же собственные слова. Сколько лет назад это было?

Сейчас.

Мир расплывался перед глазами, терял краски, а когда они вернулись, Алек смотрел на него и мотал головой, будто Скай его о чем-то спросил. Хотя, может и спросил. Знать бы, о чем.

Алек осторожно высвободился из его объятий и встал, покачиваясь, словно пьяный или тяжелобольной. В первое Скаю не верилось, второе — было попросту невозможно.

— Аль…

Шорох застал врасплох их обоих. Скай дернулся на звук, вскакивая с пола, Алек обернулся и хрипло рассмеялся: в дверях спальни стояла Юки, обнаженная и прекрасная даже в этом слишком ярком, искусственном свете. Она так недоуменно смотрела на них обоих, что Скаю захотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться, лишь бы не объяснять ей то, чего он сам толком не понимал.

— Что ты здесь делаешь, Аль? — спросила она.

Алек улыбнулся, надменно и презрительно.

— Прости, Скай, — хрипло шепнул он на грани слышимости, на миг разворачиваясь к нему. — Все хорошо, все уже хорошо.

— Аль…

Алый подмигнул, прижав пальцы к его губам, кивнул им обоим и, развернувшись на каблуках, побежал прочь. Именно побежал, не пошел, а Скай остался стоять посреди комнаты под изумленным взглядом Юли. Он даже не пытался осознать, что это было — сердце судорожно колотилось где-то в горле, а мышцы ныли, требуя сорваться за Алеком на низком старте — прямо сейчас и прямо вот так, в одних штанах.

Потому что еще одно «что, если бы» он себе простить уже не сможет. И забыть не сможет, никогда.