Ничто не порвет узы родственных душ (СИ)

На улице середина ноября, но пьяным подросткам все равно, им не важно где пить и отрываться, главное веселье. Музыка в доме оглушительно громкая, бьет по ушам и раздражает Грея с каждым битом все больше — интересно, у кого такой дерьмовый вкус? Протиснуться сквозь толпу тяжело, но ему удается это сделать, впрочем, и на крыльце людей куча, поэтому он уходит дальше, садится на тротуар и смотрит на дом со стороны.

Расслабиться получалось плохо — Эрза просто сияла от счастья, и Грей был рад за нее, однако ходящий за ней по пятам Фернандес ухудшал настроение одним своим видом. Тошнить хотелось от их с Эрзой слащавой любви и телячьей нежности, что прослеживалась в каждом касании и взгляде. И Грей нашел для себя подходящие утешение, точно такое же, как и у всех остальных здесь.

— И как мистер Скарлет позволил этому случиться? — ворчит Грей и затягивается сигаретой. Пытаясь найти ответ на вопрос, он вспоминает, как Ранг, строго смотря на дочь, просит ее не разрушать дом и уезжает, а за ним и Ирен. Не проходит и десяти минут, как подростки достают коробки с алкоголем, врубают музыку на полную и забывают о просьбе. Грей напивается и старается веселиться, что у него неплохо выходит. Но ровно до тех пор, пока он не решает подняться на второй этаж, открыть случайную дверь и ответить самому себе на вопрос, куда же пропала именинница.

Фуллбастер никогда не думал, что можно так быстро протрезветь.

Он понимает — вместе они уже не первый год, и их отношения явно не ограничиваются одними поцелуями, однако увидеть все своими глазами совершенно другое. Судьба издевается над ним как только может. Он ведь тоже вместе с Эрзой с детства, всегда защищает и утешает ее, пока ее Джерар вечно где-то, но не рядом с ней. Грей любит ее всем сердцем, но кому есть до этого дело, если они не соулмейты?

Как его угораздило влюбиться в лучшую подругу, когда с самого начала было ясно, что это бессмысленно?

Грей поднимает глаза и видит, как к нему подходит Локсар. Мнется около него и садится рядом, когда получает разрешение в виде кивка. Она сидит молча, кидает сочувствующие взгляды и слегка морщится от запаха никотина.

— Я тебя понимаю, — шепчет Джувия и осмеливается подвинуться поближе. Грею хочется разбить кулаки в кровь и наорать на нее: «Что она может понимать?!» Вот только она понимает, и вправду понимает его — это их отличительный знак, ощущать эмоции друг друга. А даже если бы не связь, она понимала бы его ничуть не хуже — он не единожды разбивал ей сердце.

Джувия пододвигается к Грею совсем близко и крепко обнимает, прижимая к груди и давая почувствовать чужое тепло. Он неожиданно осознает, что Локсар вовсе не такая плохая, какой он хочет ее видеть — она красивая, заботливая и стеснительная. А еще она очень смелая — он никогда не осмелится признаться в своих чувствах, а после посмотреть Эрзе в глаза.

Локсар часто навязывается, но сейчас он не против. Его сердце не ледяное, как думают многие, ему тоже иногда нужно чужое тепло рядом.

По щекам Грея текут слезы, и он не уверен, что это плачет Джувия.

========== Делить вместе время (Гажил/Леви) ==========

Гажил не прекращал ухмыляться. Это бесило Леви. Но намного больше ее бесило то, что он оказался прав. Вчера вечером во время прогулки Леви заметила ресторан, предоставляющий вредную, но очень вкусную еду. Тогда ее волновало лишь слово «вкусный» и запах, возбуждающий аппетит. Гажил долго призывал свою девушку послушаться к голосу разума: в прошлые разы от фаст-фуда ее тошнило весь день. Однако спорить с беременной занятие бесполезное, вот и у Гажила ничего не вышло; он только под конец добавил, что предупреждал. Когда с утра, толком не проснувшись, МакГарден побежала в ванную, он крикнул ей вдогонку «Я же говорил!» и не прекращал говорить это на протяжении всего утра. Леви серьезно полагала, что все обойдется, ведь токсикоз закончился два месяца назад. Так что она решила, что они с малышами заслужили немного вредного. Радовало лишь то, что еда и вправду оказалась вкусной.

Пройдя на кухню, Леви заметила на столе завтрак. Готовила она, мягко говоря, не очень, поэтому готовкой в их небольшой семье, в которой через пару месяцев ожидалось пополнение, занимался Редфокс. И хоть Леви и обижалась на своего парня, но морить себя голодом из-за этого она не собиралась, а потому приступила к еде. Этот гад готовил просто божественно, она всегда говорила ему идти работать в ресторан, а не горбатиться в автомастерской. Но кто станет ее слушать?

Зная, что его мелкая с наступлением беременности — и не одним, а двумя детьми — стала есть, как за десятерых, отчего ее щеки стали еще больше, словно у хомяка, Гажил приготовил порцию побольше и пошел одеваться на работу. Леви бросила взгляд на кисть руки, где было написано время до их следующей встречи. С тех пор, как они начали встречаться, она всегда перед прощанием смотрела на руку, и спустя несколько лет это стало привычкой. Сейчас часы показывали 11:12.