Ничто не стоит так дорого

– Это телевизор со встроенным в него видеомагнитофоном. Тогда такая штука была мечтой каждой семьи… Мечтой несбыточной, потому что у нас такой телевизор стоил как автомобиль. А Карпоносенко получал их на реализацию за сущие копейки, потому что он освобождал европейские склады от неликвидов. На смену старым телевизорам с электронно-лучевыми трубками пришли более совершенные – проекционные, потом плазменные, жидкокристаллические, но Лев Борисович к тому времени бытовой техникой не занимался, у него на это уже были люди, которые наладили сбыт ширпотреба по всей стране, что приносило баснословную прибыль в период всеобщего дефицита. А сам Карпоносенко уже покупал то, что у нас тогда стоило гроши…

– Предприятия?

– Да… Кстати, у него возникли трения со старшей сестрой, которая помогла ему на начальном этапе. Она заявила, что Лева недоплатил ей и вообще она должна получать долю от каждого его проекта… После чего на ее мужа было совершено нападение: в Риме его жестоко избили грабители и отобрали почти миллион лир. Требовать долю в многомиллионном бизнесе – это ведь не конфетки из тайника младшего братишки тырить.

– За пятьсот баксов жестоко избили? – удивился Гончаров. – Или я что то путаю? Но курс тогда был именно такой.

– Действительно, очень небольшая сумма, – согласился Копылов, – и при этом с него даже часы не сняли. А у него был золотой «Ролекс». И вообще, его избивали молча, не предъявив никаких претензий. Из чего зять сделал вывод, что эти люди не знали ни итальянского, ни английского, значит, были русскими бандитами. Сначала избили, а потом достали из кармана бумажник и ушли. Сестра позвонила Льву Борисовичу, закатила истерику, но Карпоносенко ответил, что и сам очень встревожен и тоже опасается, что и с ним могут так поступить. Но потом пообещал оплатить все лечение зятя. У мужа сестры были сломаны скуловая кость, челюсть, нос… Лев Борисович пообещал не только излечить родственника, но и сделать из него Аполлона или Алена Делона, потому что у него есть друг – лучший пластический хирург в России. Карпоносенко сдержал свое обещание, оплатил все расходы по операциям. Внешность зятя изменилась настолько, что через пару лет он женился на молоденькой шведке. Других конфликтных ситуаций у Карпоносенко, по данным следствия, не было. Он никому не был должен, и это понятно, при таких-то оборотах. А ему если и был кто должен, то он как-то решал вопросы без наездов и угроз… С бандитскими группировками связан не был: по крайней мере, таких сведений нет. Скорее всего, его прикрывали на самом высшем уровне в ФСБ и милиции… Мне кажется, именно поэтому меня отстранили от дела, когда я начал слишком глубоко копать.

– А каким он был по характеру? – поинтересовался Гончаров.

– Что касается его характера, то ничего по этому поводу сказать не могу – я с ним знаком не был, видел только труп Карпоносенко, и выглядел он спокойным и умиротворенным с двумя дырками во лбу. Но убивал его профессионал, хотя не всякий спец сможет на расстоянии отключить сигнализацию и наблюдение на две минуты и за это время проникнуть на территорию, взобраться на второй этаж и ликвидировать объект. И вообще, подобных случаев не было ни до, ни после… Большая группа занималась этим делом, проверяли все: и его бизнес, и личную жизнь… Банковские транзакции, телефонные звонки… И все впустую… Он еще большим бабником был… У него, как у моряка, в каждом порту по бабе. И всех он поднимал, помогал материально. Не связывался, как прочие, с разными распиаренными моделями, артистками, певицами… Выбирал девушек поскромнее, которые были бы благодарны ему и не требовали больше, чем он давал.

– Но давал-то он немало, – напомнил Игорь.

– А получал с них еще больше. Он давал им самое главное – статус. Только в нашем городе у него несколько пассий было: одна – председатель наблюдательного совета строительной корпорации, это самая давняя его подруга, она едва ли не ровесница Льва Борисовича и до сих пор трудится. У другой сеть магазинов, где продают модную одежду прошлых сезонов… Забыл, как это называется…

– Винтаж, – подсказал подполковник.

– Нет, как-то иначе…

– Значит, сток.

– Во-во, за границей это осталось непроданным, и тогда все это шмотье тащат к нам, а у нас это только-только самый писк. А еще он почти двадцать лет назад девушку-секретаршу сделал директором сети медицинских клиник. Сейчас это уже, конечно, солидная дама… Но она так рыдала, когда я ее опрашивал, что я поневоле заподозрил ее в причастности к преступлению. А почему вдруг тебя интересует это дело?