Ничто не стоит так дорого

– Не уверен. Но на рыбалку я ездил на катере Карпоносенко. Катером управлял местный житель, одного роста с нашим… то есть с вашим инвестором. Обычный вроде бы деревенский пропойца. Но местные жители мне сказали по секрету, что этот Вася за последние два года очень изменился. Внешне вроде похож на Васю, а как начинает говорить… И ведь все о финансах, о политике, об истории… Жена его сразу сказала, что это не ее муж. И теперь он живет не в доме, а в сарае, где, кроме старого черно-белого телевизора, ничего нет. Да и живет ли он там – неизвестно. Я, например, общался с ним в доме Карпоносенко, где он чувствовал себя как рыба в воде. Этот Вася угощал меня изысканными коктейлями и рассуждал о русской истории: о новгородских пиратах, которые разграбили Ярославль… А еще мы пили чай с пирожными макарон.

– Точно он, – прошептала внезапно побледневшая Лиля, – и пиратами он интересовался. Он говорил, что его предки были этими самыми…

– Караимами, – подсказал Игорь.

Женщина кивнула:

– Пиратами на Черном море. Нападали на торговые корабли…

Она опустилась в кресло.

– Значит, он все-таки жив. И этот человек, который был на «Бентли», приезжал все-таки от него.

– Как раз нет. Если бы Лев Борисович хотел что-то получать с вас, он бы оставил документы со своей и твоей подписью – какой-нибудь договор, согласно которому ты обязуешься определенное количество лет после его внезапной смерти передавать его представителю…

– Точно, – согласилась женщина, – он, что касается денежных дел, всегда готовил документы. Не сам, конечно, а его юристы. И там не к чему было подкопаться… Все по закону должно быть. Никогда бы не приехал ко мне какой-то человек в шикарной машине и в дорогом костюме с хорошим парфюмом и не назначил бы встречу на обочине. Как хорошо, что ты мне все объяснил. И потом я рада за Льва Борисовича. А как он выглядит теперь?

– Как? – переспросил Гончаров, изображая недоумение. – Начнем с того, он теперь сам на себя не похож. Выглядит как простой провинциальный житель. Хотя на вид он моложе стал. Больше пятидесяти ему не дашь. Седина дает о себе знать, конечно, небольшой животик опять же. Я только потом, когда обратно ехал, сообразил, что это не Вася с Рожка, а сам финансовый гений.

– Как ты сказал? Какой Вася?

– Деревня так называется, откуда он якобы родом – Никола Рожок. Только ты никому не говори то, что от меня узнала.

– Да мне и некому говорить. Ты же знаешь – одна живу. А на работе одни подчиненные вокруг.

Игорь посмотрел на часы:

– Засиделся я у тебя. Думал, просто заскочу, рыбку передам, а вон как время-то пролетело.

Лиля, провожая его до дверей, спросила как бы между прочим:

– А с тем человеком ты когда хочешь меня познакомить? С тем, который очень одинокий.

– Как скажешь, так сразу! – пообещал подполковник. – Но ты не забудь, сразу свяжись со мной, как только тебе позвонит тот мошенник на «Бентли».

Оказавшись на площадке, он подошел к лифту и уже нажал кнопку вызова, как вдруг вспомнил, что ему совсем недавно сообщил начальник РУВД. Уйти и не поговорить с ним о новом назначении стало бы проявлением большого неуважения.

Жаворонковы пили чай. Игоря тоже усадили за стол, и, когда жена начальника РУВД поставила перед ним чашку, Алексей Иванович произнес так тяжело, словно подводил итог всей своей жизни:

– Да-а… Сподобился на старости лет. А ведь даже не мечтал о таком, если честно. На РУВД сидел, трясся – не сомневался, что за что-нибудь когда-нибудь с треском снимут.

Игорь наклонился и понюхал чай. Запах был знакомым.

– Там листы смородины, мята и чабрец, – улыбаясь, шепнула Жаворонкова.

– Точно снимут, – повторил полковник.

– За что же тебя снимать? – удивилась боевая подруга. – Наоборот, тебе даже премии выписывали.