Ничто не стоит так дорого

Игорь хотел ответить, что не во всякой стране рядовая сотрудница в один миг становится миллионершей, ничего для этого не сделав, разве что переспав с инвестором, но промолчал. Только покачал головой, а соседка Жаворонковых приняла это за согласие:

– А как мне жить дальше? А как жить этому человеку? Кстати, а кто он?

– Предприниматель, и он тоже поднялся на деньги Карпоносенко. Одна и та же схема: Лев Борисович оформил свой пакет акций на девушку, с которой спал. Девушка стала председателем совета директоров промышленного предприятия. Но сейчас речь не о ней. Почему-то мне кажется, кто-то сливает нашим врагам всю информацию о твоем предприятии, в том числе и бухгалтерскую.

– Главбух? – удивилась Лиля. – Нет, она не может… Она уже в пенсионном возрасте и очень опытная женщина – знает, что бывает с людьми, у которых длинный язык… Главврач?.. Тоже не может… Есть, правда, одна девушка… Я ее взяла на работу офис-менеджером. Это дочь моей школьной подруги Тани Пожидаевой… Танька после школы сразу родила, а залетела еще раньше, от какого-то моряка. Когда узнала о своем залете, позвонила ему домой, и какая-то женщина спокойно попросила ее больше туда не звонить, потому что моряк утонул. Когда Таня спросила, где его могила, чтобы цветы принести, ей ответили, что его похоронили в море по морскому обычаю… Потом родилась девочка, которую потом я взяла к себе… Так вот, она девочка симпатичная: высокая, тоненькая, но с гонором, каждый раз намекает, что я ей мало плачу. Ну, как намекает? Говорит, что опять зацепка на колготках, а они сейчас так дорого стоят… Недавно я не выдержала и сказала, чтобы она своим мужикам ногти на руках подстригала, и тогда не будет зацепок, а она даже не поняла. Спрашивает: «В каком смысле?»

– Блондинка? – поинтересовался Гончаров.

Лиля решительно кивнула и добавила:

– Вся в мать. У той даже брови и ресницы были белыми. А хорошая тушь тогда стоила дорого. Вот она и летала по свету, как белая моль. Удивительно еще, кто на такую позарился? А дочь ее, Ксюша, еще в договоры лезет. Захожу как-то на работу, а она их рассматривает. «Кто разрешил взять?» – спрашиваю. А она отвечает, что сортирует по разным папкам и по врачам… Ой, так, значит, это она сливает информацию?

– Чем еще интересовалась?

– Недавно спросила про Карпоносенко. Не помню, в связи с чем… А, вот: она зашла в мой кабинет и увидела на стене фотографию, на которой я с Карпоносенко на Кипре… Мы на этой фотографии сидим в кабриолете «Порше» на фоне исторических развалин. Я – молоденькая, загорелая вся и в шляпке. Так эта Ксюша, которая вовсе не Ксюша, а Оксана, нет чтобы мне комплимент сделать, вдруг говорит: «Какой мужчина симпатичный!» А у него, если честно, внешность самая заурядная. Ты же его не видел?

– Нет, конечно. Когда ж я мог?

– Так вот, про мою офис-менеджера. Она же этот снимок сто раз уже видела. И ведь прекрасно знает, кто это рядом со мной. Я смотрю на нее, а она как ни в чем не бывало: «Где он сейчас?» Представляешь?

Гончаров задумался, а потом показал на прихожую.

– Я тебе в пакете рыбу привез с Селигера. Ты ее на тумбочке оставила, – негромко произнес он.

Лицо Лили изменилась, она вдруг стала догадываться.

– И что?

Поскольку Игорь не ответил, она выскочила в прихожую и тут же вернулась с пакетом, неся его так осторожно, словно эта была не рыба, а бомба или зашифрованное послание. Наклонилась и понюхала пакет:

– Знакомый запах. Так же пахла и та рыба, которую он мне тогда дал… Название забыла.

– Ты говорила, что тогда это был линь. А здесь сиг и хариус.

– Так он жив? – прошептала Лиля.

Гончаров пожал плечами:

– Я не могу ничего утверждать. Но я проверил то, что ты говорила. Лев Борисович действительно встречался с твоим сокурсником, и, судя по всему, Светловидов сделал ему пластическую операцию. Он, как ты понимаешь, обо всем догадывался и подготовился. И что потом? Что сделал бы на месте вашего якобы убитого инвестора любой человек? Другой попытался бы уехать куда-нибудь далеко, а умный… Знаешь, как умный пытается спрятать ценную вещь? Он кладет ее на самое видное место. В моей практике случались такие вещи. Воры проникли в квартиру, все перерыли, унесли какую-то мелочовку, а золотые часы «Ролекс» остались лежать на прикроватной тумбочке.

– Что это значит? – прошептала соседка Жаворонковых.

– Значит, что он никуда не уезжал. Он там же и живет.

Женщина побледнела и закрыла руками лицо:

– Я догадывалась, я чувствовала, я даже… И что, ты видел его?

Подполковник покачал головой: