Ничто не стоит так дорого

– Нашли бы за что снять. За снижение показателей, за невыполнение приказов начальства. А приказы бывают разные. Был у нас начальник ГУВД, которого с пенсии позвали, когда его дружок неожиданно стал министром внутренних дел, и стал он везде своих людей расставлять. А тут как раз лето началось, и начальник следствия одного из РУВД пошел купаться и, к несчастью, утонул. Так новый начальник ГУВД в понедельник издал приказ, что всем милиционерам надо купаться только в составе группы[14]. Ну и что – мы люди подневольные: каждый расписался и принял к исполнению. А еще он издал приказ о том, что каждый сотрудник милиции, имеющий иномарку, должен обменять ее на отечественный автомобиль или подать заявление об уходе, как порочащий высокое звание российского милиционера… Один сержант с Петроградского района почти два года собирал из запчастей, что брал на разборках, «Форд Сьерру». Сам собирал с отцом и тестем вместе. И за это его уволили. Вот и сейчас… Только что как снег на голову, образно выражаясь, позвонил мне Корнеев и сообщил, что мое назначение практически уже согласовано на коллегии министерства и дело за приказом министра… И Витя… то есть Виктор Николаевич был инициатором моего назначения. Но! – Жаворонков поднял вверх указательный палец. – Есть одно «но». Генерал Корнеев сказал, что я должен быть его человеком. Я сказал, что я и так его человек на веки вечные. А Корнеев вдруг говорит… не говорит, а приказывает. Дескать, делай что хочешь, но Гончарова надо в асфальт закатать, потому как ты, Игореша, оборотень в погонах. Объяснять и доказывать ему, что у твоего отдела самая высокая раскрываемость в городе, я не стал. Не стал, потому что он не дал мне и рта открыть. Заявил, что ты, как последний гад и крыса, нашел общак банды Цагараева и присвоил, а там многие миллионы в валютных купюрах… В общем, такой грязью тебя обливал, что теперь впору не чай пить, а литр водки из горлышка и без закуски. Надо же, что удумал… Тебя, которого я знаю как себя самого… – Полковник вздохнул и признался: – Хотя я тоже грешок имею: лет пять назад или шесть, когда дочка была на первом курсе, вдруг она стала поздно домой возвращаться. Приходит вроде трезвая, а не совсем в адеквате… Я ее одежду понюхал, и сразу стало понятно. Обследовал ее телефон: тех, кого знал, отсек сразу. Короче, очень быстро вычислил, кто детей на траву сажал… А там, где трава, там и все остальное. Попросил знакомых из отдела по незаконному обороту наркотиков прессануть этого гада. Потом рассказали, как он им хамил, как издевался над сотрудниками, обещал всех сгноить. А когда нашли пакетик, в котором полкило амфетамина, по полу катался и визжал как резаный: «Не мое!.. Вы мне подбросили!» Но ведь при обыске присутствовали понятые – его же соседи, которые парня сами терпеть не могли. Присудили ему по двести двадцать восьмой два года, но потом была апелляция, и ему заменили реальный срок на условный… Но из универа, где он на химика обучался, поперли, как ты понимаешь… Говорят, что он теперь завязал: не употребляет и не барыжит. Вроде благое дело я сделал, а до сих пор душа болит за то, что не совсем по закону. Но там и дело-то копеечное. Но чтобы на тебя миллионы вешать!..

– Я действительно нашел тот общак, – спокойно отреагировал Гончаров, – сразу думал сдать государству. Даже не сомневался в этом. Потом представил, что дадут мне миллион рублей премии, может, даже медаль повесят «За отличие в охране общественного порядка», а все эти миллионы вернут пострадавшим. А кто там страдал? Чиновники-взяточники, авторитетные предприниматели, которые сами недалеко от этих бандитов ушли. И плюнул я на то, что должен был сделать. Сначала я купил своим пацанам из отдела тачки, потому что они на своих убитых «девятках» мотались по всем вызовам и не только. Нашей служебной общей на всех «семерке» было без малого тридцать лет, и вы сами, Алексей Иванович, говорили, что это не машина, а ведро с болтами: когда едем на задержание, то весь город знает – это группа Гончарова опять спешит на задание, теряя колеса… А до того я попросил хорошего парня – участкового из Гатчины проверить один адрес… Там его и застрелили. А у него жена и четверо совсем маленьких детей…

– Я помню, – кивнул Жаворонков, – деньги собирали, лично я тысячу дал…

– Короче, всем ГУВД и на шестую часть квартиры не набрали. Мы же с ребятами купили его семье дом с садом. А остальные деньги до копейки мною сданы в фонд помощи семьям погибших сотрудников. Они оформлены как поступления от неизвестного лица, хотя президент фонда Андрей Андреевич, ваш учитель, кстати, прекрасно знает, от кого они поступили, и не расскажет об этом никому, даже если его будут допрашивать тысячи Корнеевых. А вы же помните его методы допросов…

– Помню, – согласился полковник Жаворонков, – только ты не кипятись. Я ответил Виктору Николаевичу, что если это его условия для того, чтобы я стал заместителем начальника ГУВД… Короче, я отказался. Надо было его послать куда подальше, но воспитание не позволило это сделать.