Ничто не стоит так дорого

– Так она тюнингованная. Мало того что там двухлитровый движок установлен, еще и колеса на семнадцать дюймов. Чтобы их поставить, пришлось мосты поднимать… Клиренс двести десять, но на маневренности это не сказалось. Скорость сто восемьдесят, но бывший владелец утверждал, что выжимал на ней и двести.

– Я переведу сейчас деньги и паспортные данные старика. Оформляйте и пригоните ему, если возможно, сегодня. Я тебе свой дом покажу – закачаешься!

До болота не дошли. На опушке встретили соседку, которая обняла Игоря и спросила тихо:

– С женой приехал?

– Он развелся! – громко ответил за Гончарова старик.

– Ну и хорошо, – обрадовалась бабка, – зачем нам такая фифа. Мы тебе хорошую невесту подыщем, работящую.

– У меня уже есть, – признался Игорь.

– Ну тады ой! – ответил Иван Егорович, посмотрел на жену, и они рассмеялись.

Они с женой сели на ствол поваленной ветром старой сосны, а Гончаров ходил по лесочку и собирал грибы. За сорок минут набрал почти полную корзинку.

Как оказалось, сосед пригласил на ужин всех, кто помогал строить дом. Но еще раньше примчались их жены, чтобы помочь со стряпней. Игорь отправился в Ветрогорск, чтобы купить что-то к столу. Стоял в торговом зале универсама и размышлял. Хлеба ему было приказано не брать, потому что будет домашний – ржаной с тыквенными семечками и базиликом. Овощи не нужны, как и фрукты, потому что у всех этого добра в огороде и в саду с избытком. Ничего не оставалось, как взять только три бутылки коньяка, столько же водки и шампанского шесть бутылок.

Девушка, сидевшая за кассой, подняла на него глаза и замерла, пораженная.

– Я что-то не так сделал? – негромко поинтересовался Гончаров.

– А вы, случайно, не сосед Ивана Егоровича? – так же тихо спросила кассирша.

– Сосед, – признался Игорь.

– Ой, – задохнулась от счастья девушка, глядя на Гончарова глазами, переполненными радостью. Игорь, смущаясь, понял, что слава и молва о нем беспредельны. – Ой! – повторила кассирша. – Вы такой счастливый: вы знакомы с самым Ипатьевым!

– Мы дружим, – подтвердил Игорь.

Лицо девушки раскраснелось еще больше.

– Мне так неудобно… так неудобно, – выдохнула она. – А вы могли бы взять у него автограф для меня? Пусть он напишет: «Жанне из Ветрогорска от Паши Ипатьева».

– Постараюсь его уговорить, – пообещал подполковник.

Взял с полки восемь шоколадок и положил поверх бутылок шампанского.

Народу пришло много, а потому во двор вытащили сразу три стола, которые поставили в ряд. На столы выставили дары местной природы: картошку с грибами и сметаной, карасей, опять же, в сметане, копченого судака, домашнюю колбасу, вареных раков.

Ужинать начали в шесть вечера, когда солнца еще не спряталось за крыши домов и не полезла мошка. Только наполнили стаканы и рюмки, как появился еще один местный житель, который нес в руках два полиэтиленовых пакета с пластиковыми бутылками. Он прошел к столу и прямиком направился к Гончарову.

Подойдя, протянул руку и представился:

– Степанов.

Потом начал доставать из пакетов бутылки и выставлять их на стол. Пять двухлитровых бутылок из-под колы.

– Вот! – сказал он. – От меня лично в знак уважения. Это ставленый квас столетней выдержки. Вот так-то!

– Ты же бочку обещал прикатить, – напомнил бывший участковый.

– Ну ты уж извини, Егорыч, но не устоял я. Тут прикатил ко мне покупатель на всю бочку. И начал ее торговать. Он мне говорит: «Сто тыщ!»

– Сколько?! – не поверила одна из женщин.

Но Степанов даже не повернулся в ее сторону, махнул рукой, чтобы не мешала.

– А я ему отвечаю уверенно: «Двести, и ни копейки меньше». А он мне снова: «Сто!», а я ему: «Двести!» Так мы с ним торговались полчаса, а может, и больше. Потом он признался, что у него только сто тысяч имеется. А вообще, ему такой мед нужен исключительно в лечебных целях. А где он такой полезный продукт найдет в городе, тем более в утреннее время? Короче, вошел я в его положение, согласился на сто тыщ, только сказал, что отдам ему не шестьдесят литров, а только пятьдесят и исключительно из-за его слабого здоровья.

– Так он заплатил сто тысяч? – не поверила уже другая женщина.

– А куда он денется, – улыбнулся Степанов, – у меня не забалуешь. Так что я отлил свои литры и поспешил сюда. Простите, что малость опоздал, но это из-за покупателя, который таким жадным оказался.

Степанову принесли табурет. И сразу стали разливать по стаканам и кружкам ставленый квас. Первым пригубил Иван Егорович, он сделал маленький глоток из своего стакана, а потом отдал его жене. Та тоже лишь попробовала.

– С малиной ставленный, – определила она.

– С дикой малиной, – согласился с ней муж, – это же сколько надо ягод, чтобы сделать двадцать литров малинового сока. Килограммов пятьдесят – не меньше. Три пуда с лишним, если по старому считать. Видать, дети в лесу собирали и приносили. Когда это было, и тех детей уже давно на свете нет. А мы тут сидим и пьем то, что они для нас приготовили.

– А ведь те детки – это наши деды и бабки, царствие им всем небесное.