Ничто не стоит так дорого

Гончаров не остался. Поехал домой, и, как ни странно, его все же остановил инспектор. Игорь опустил стекло, протянул молоденькому лейтенанту водительское удостоверение. Тот осветил его фонариком и тут же расплылся в счастливой улыбке.

– Товарищ подполковник, мы всем отделом смотрели сегодняшнюю программу! Огромное вам спасибо от всех наших ребят, что поймали этих подставщиков. А то от нас каждое утро на разводах требовали, чтобы мы… чтобы кровь из носа… А вы еще и их главаря схватили!

– Не я, а ваша патрульно-постовая службу. Их благодарите.

– Нет, мы знаем теперь, кто нам помог! Ипатьев вас показал на месте задержания; он так и сказал, что, если бы не подполковник Гончаров, еще долго бы страдали простые граждане…

Тут же он вернул удостоверение и, отступив на шаг, взял под козырек:

– Счастливого пути.

Гончаров возвращался домой, где его никто не ждал. Ехал, вглядываясь в наступившую ночь, пытался понять, чем же он сейчас занимается – он, который уже не полицейский опер и еще не сотрудник Следственного комитета. Хотел раскрыть убийство Карпоносенко, но Лев Борисович оказался жив, здоров и вполне счастлив, отойдя от всех дел. Есть еще не раскрытые убийства, например, Александра Анатольевича Калитина – отца Лены. Но еще неизвестно, убийство это или дорожно-транспортное происшествие. Пропал инженер Тимофоеев, или, как называли его все знающие люди, Шурик, потому что герой популярного фильма тоже носил фамилию Тимофеев. Но дело о его пропаже никто не возбуждал. Вполне возможно, что Александр жив и здоров, только напуган сильно всеми этими смертями вокруг его семьи. Возможно, так оно и есть: сидят Тимофеевы – Саша и Настя вместе с сыном Славиком – в Италии и не дают о себе знать. Ведь после гибели отца Лены ей отправили племянника, а с какой целью?..

Все это крутилось в голове, и ответов на вопросы не было. Но главное, о чем прочти непрерывно думал Гончаров: как задержать того человека в шикарном костюме и на дорогом автомобиле, которого так боится соседка Жаворонковых. И не только она.

Глава семнадцатая

Картофельного поля не было. От него остался небольшой островок возле старой бани и дровника, накрытого листами серого шифера. Зато стоял новый дом.

Это была не обещанная соседом изба-шестистенок. Это был терем с остроконечной крышей, украшенный искусной резьбой. Резными были наличники, ставни и высокое просторное крыльцо, на котором уже располагался стол с самоваром. За столом сидели сосед Иван Егорович и пара мужиков в майках.

Игорь вышел из «Рендж Ровера» и помахал рукой старику.

– Это ты? – удивился Иван Егорович. – А то я смотрю, незнакомая машина едет. Один приехал, что ли? А где жена?

– Уволена за несоответствие занимаемой должности! – крикнул Гончаров.

– Ну тогда ладно, – махнул рукой старик, – а то я уж подумал, случилось что. Вдруг заболела. А ты заходи, чайку с нами выпей.

Гончаров поднялся на крыльцо, пожал руки мужикам, оказавшимся плотниками.

– Нас тут трое человек собирались работать, – объяснил один из них, – Егорыч сказал, что надо помочь хорошему человеку. А когда мы узнали, кому помогаем, то еще пятеро вызвались. Всего получается восемь. Так что быстро управились.

Гончаров уселся за круглый стол, а сосед налил ему чай в граненый стакан с подстаканником.

– Каждому российскому гражданину по закону положены тридцать кубов строевого леса бесплатно, – начал докладывать старик, – например, я и моя старуха такой возможностью не воспользовались, а потому пошли в районную администрацию, и там нам выписали порубочные билеты на шестьдесят кубов. Но не будем же мы с ней на старости своих лет сами лес валить. Я позвонил двоюродному племяннику в Архангельскую губернию, где он управляет леспромхозом, обрисовал создавшуюся ситуацию, и он согласился поставить мне эти кубы в обмен на наши порубочные билеты. И через два дня пригнал сразу аж три лесовоза. И ведь кубы – не сосна, не елка, а лиственница. Мы ее и на сваи пустили, и на стены. Да еще на стропила осталось. А кое-что обменяли на шпунтовую половую доску из березы…

Игорь пил чай, закусывая пирогами с какими-то ягодами.

– Вкусный пироги, – оценил он, – только с чем они?

– С морошкой, – ответил старик, – ее всегда у нас на болоте много было, а в этом году особенно. Жена сказала, что с одной кочки собирает чуть ли не треть десятилитрового ведра. Она и сейчас там на специальной табуреточке сидит… После обеда пойду заберу ее: она с двумя ведрами пошла. Мы же людям ее раздаем, варенье из нее делаем и тоже раздаем.

После чая сразу пошли осматривать дом изнутри. Гончаров, восхищенный тем, что открылось его взору, молчал и крутил головой. А Иван Егорович проводил экскурсию.