Ничто не вечно под луной: Между двумя мирами (СИ)

Арлерт встал на ноги и спокойно взглянул на нескольких окруживших его человек с копьями, облачённых в военную форму, — информация доходила до верховных слишком быстро, а он-то надеялся хоть немного передохнуть. Души расступились, и вперёд вышел черноволосый молодой человек, форма которого отличалась только цветом короткой туники под кожаным панцирем и наручами с эмблемой главнокомандующего. Каждый раз, когда Армин смотрел на это спокойное лицо с веснушками, на ставшие совершенно мёртвыми, как и у всех, кого лишили памяти о земной жизни, карие глаза, сердце в груди больно сжималось. В самый первый раз на Небесах Армин увидел его уже таким — военным командиром, подчиняющимся самому Архангелу Уриилу, статным, правильным, лишённым всяких чувств. Того, кого знал Арлерт, уже не было в этом теле, осталась лишь пустая оболочка, беспрекословно подчиняющаяся приказам.

Армин слабо улыбнулся и спокойно поздоровался:

— Здравствуй, Марко.

— Следуй за мной, — холодно ответил Марко и направился в сторону высокого здания с колоннами, подпирающими треугольную крышу, и статуей ангела, державшего в одной руке меч, а в другой — весы.

Армин вздохнул и пошёл следом в окружении военных. Он ещё никогда не был в здании суда и не особо представлял себе судебный процесс, но вряд ли он походил на земной — с адвокатом и прокурором или с присяжными. Что-то подсказывало ему, что там будет только он, судья и куча охранников, стороживших его так, будто он мог уничтожить Небеса. Он ступал босыми ногами по холодному каменному полу в полной тишине, и только стук собственного сердца глухо звучал в ушах. Их небольшая процессия остановилась возле высоких тяжёлых дверей.

— Ты злишься на меня, Марко? — тихо поинтересовался Армин у Ботта. — Прости меня, если бы я был сильнее, то смог бы защитить тебя.

— Я уже говорил тебе, Армин, — всё тем же холодным тоном ответил Марко, — я не знаю, о чём ты говоришь. Я всегда жил на Небесах.

Арлерт печально посмотрел на друга и слабо кивнул — похоже, забранные воспоминания, уже нельзя было вернуть.

— Конечно, обознался, наверное.

— Заходи.

Марко открыл двойную дверь и пригласил Армина в большую белую залу, заполненную ярким золотым светом, струящимся с высокого потолка. На трёх мраморных кафедрах сидели три Архангела приближённых к Богу, и каждый был Армину знаком. В центре, со скорбью на лице расположился Селафиил, именно он отвечал за прибывшие Души и назначал Хранителей. По правую руку от него, склонив голову на бок и аккуратно разглаживая помявшееся платье, находился Иеремиил, заправлявший Небесной тюрьмой. А вот последнего Армин боялся больше всего. За этим почти детским лицом, обрамлённым светлыми кудрями, украшенными на голове диадемой, скрывался ужасный монстр. Уриил, главнокомандующий Небесной армией и следящий за порядком на Небесах, не прощал никого, кто осмеливался ослушаться его приказа или нарушить Небесный Закон. Армина толкнули на пол и задержали копьями так, что согнувшись пополам почти к самому полу, он более не мог разогнуться — лопатки больно свело, и он издал тихий стон. Армин уже давно не чувствовал физической боли и смог отвыкнуть от неё, и из-за того сейчас она казалась ещё более невыносимой.

— Хранитель Армин! — раздался громкий голос Селафиила. — Ты понимаешь, почему находишься сейчас здесь, сын мой?

— Да, Архангел. Я совершил проступок и нарушил одно из правил Небесного Закона.

— Хм, приятно знать, что ты осознаёшь свою вину, — надменно проговорил Уриил, и Армин вздрогнул.

Нет, Уриил не будет благосклонен к нему. Ему остаётся надеяться только на Селафиила и Иеремиила. Быть может, ему удастся заполучить их расположение.

— Так что сподвигло тебя совершить данный проступок?

Армин поднял голову и взглянул исподлобья на Селафиила.

— Мы говорили с вами ранее об этом. Я лишь хотел, чтобы мой подопечный прожил долгую и счастливую жизнь.

— Он хотел! — громко хмыкнул Уриил. — Твоя задача — следить за судьбой подопечного, а не потакать своим «хотелкам». С чего ты взял, что можешь делать всё, что заблагорассудится?!

— Брат, — позвал его Селафиил и попросил успокоиться.

Уриил говорил правильно, у него не было прав поступать как ему вздумается, но он делал это не для своего удовольствия. Что плохого в том, чтобы позволить своему подопечному жить?

— Я признаю, я нарушил закон, — смиренно признал Армин. — Но позвольте мне задать вопрос: разве главная задача Хранителя не оберегать своего подопечного? Ведь Хранители потому так и зовутся, разве не так?

Все трое Архангелов тут же уставились на Арлерта.

— Похоже, твой эксперимент не удался, Селафиил, — хмыкнул Иеремиил и закинул ногу на ногу.

Селафиил печально склонил голову и закрыл глаза.

— Я действительно думал, что если Хранителю оставить воспоминания, то опыт его прошлой жизни поможет ему в его работе, а оказалось, что человеческие чувства только помешали и принесли лишь одни проблемы.

Армин широко раскрыл глаза и замер.

«Нет, — в испуге подумал он, — что угодно, только не лишайте меня воспоминаний».

— Что скажете, Братья?

— Виновен, — властно ответил Уриил.