Ничто. Остров и демоны

Пощечины, горевшие у Марты на щеках, пробудили в глубине ее души инстинкт самозащиты и борьбы. Она знала, что никто не сможет победить ее силой, никогда. Никогда! Она была возбуждена и вся дрожала. Дрожь стала настолько сильной, что мешала ей думать. Тогда, чтобы успокоиться, Марта высунулась в окно и резко, до боли, нажала на подоконник локтями, потом с яростью закусила губу, так, что выступила кровь. Наконец физическая боль привела ее в чувство, и она застыла неподвижно, прислушиваясь к последним звукам в затихавшем доме. Глядела на звезды, словно ей поручили пересчитать их. Выжидала.

Хосе и Пино поднялись в спальню, она слышала их шаги. Марта никогда не утруждала себя мыслями о Хосе и Пино. Все-таки они были очень странные люди. Быть может, в каждом человеке есть нечто странное, необычное, каким бы сереньким он ни казался. Как это говорил Пабло? У каждого есть свои демоны… Сегодня она увидела в глазах Хосе ледяной холод и ненависть. И стоило ей вспомнить об этом, как она тут же сама начинала ненавидеть его. Но она никак не могла постичь, отчего известие о ее встречах с Сиксто пробудило в брате такую неприязнь.

«Я не хочу думать о Хосе. Мне надо думать о моем бегстве. У меня остается мало времени, и я должна достать билет как можно скорее».

Постепенно Марта успокоилась. Когда перед тобой есть цель, все сомнения исчезают. Однажды, давным-давно, она уже испытала нечто подобное, но теперь ей казалось, что с тех пор прошли годы, — это случилось как-то ночью, когда у Пино сделалась истерика и Марта ухаживала за ней. То была ночь накануне приезда родных. Тогда она была настоящим ребенком. Но потом произошло столько событий.

«Оставь воспоминания. Думай о важном для тебя».

Время от времени Марта обрывала беспорядочную сумятицу своих мыслей. В ней были теперь две Марты. Одна приказывала, другая подчинялась…

«Сейчас, да, сейчас, ты спустишься на кухню позвонить. Ты, по крайней мере, известишь родных, что тебя посадили под замок. Позднее это поможет им понять, почему ты убежала», — подумала она в тысячный раз.

Марта была полна воодушевления. Как удачно, что Хосе настолько потерял самообладание! Без этого она вряд ли бы решилась бежать из дому навсегда. Ее ненависть к Хосе ослабла, приняла другой оттенок. Он внушал ей страх и отвращение, но это помогало ей, подгоняло ее.

Остановившись посреди комнаты, Марта улыбнулась в темноте. Странное чувство торжества жгло ее, как пламя. Жизнь на ее стороне. Она молода, сильна, решительна. Теперь все ее желания были сосредоточены на одном — бежать.

Когда она отодвинула задвижку, еле слышный стук которой прогремел у нее в ушах, словно грохот обвала, и открыла дверь, ею снова овладели страх и слабость. Превозмогая себя, Марта проскользнула к лестнице. Внизу в столовой, озаренной сиянием ясной ночи, было почти светло; размеренно тикали старинные часы.

Она пересекла эту громадную продолговатую комнату. Толкнула дверь на пружинах, которая вела в служебные помещения, и облегченно вздохнула. С минуту постояла в маленькой буфетной. Прямо перед ней блестел холодильник, по бокам белели двери в кладовую и на кухню.

Кухня была огромной. Настоящий зал с полом, выложенным красными плитками. Дверь и окно были открыты, за ними виднелся огород, обсаженный агавами. Молодая луна узкой полоской блестела над холмом, заставляя бледнеть свет звезд. Марте захотелось остановиться и послушать, как там, снаружи, в острых иглах агав шумит ветер.

На кухне было чисто и тепло, сюда вливалась благовонная ночь. Здесь в полумраке Марта чувствовала себя как рыба в воде; ей показалось лишним зажигать свет, и она направилась к телефону. Подойдя ближе, она удивилась старинному аппарату. Марта забыла, что здесь телефон не автоматический. Странно, но она никогда не пользовалась домашним телефоном. Секунду она постояла в растерянности, потом сердито принялась звонить на станцию. Подождала. Работает ли станция в это время? Должна работать.

Марта не знала, что за ней шли следом с верхнего этажа. А теперь, стоя с телефонной трубкой в руках, она думала только о том, как бы соединиться с городом, И когда внезапно вспыхнул свет, она отчаянно испугалась. Ослепленная, заморгав глазами, Марта выронила трубку и в страхе обернулась.

Это был Хосе. Он стоял в дверях, в пижаме и комнатных туфлях, длинный и негнущийся, как палка. Сейчас он уже не казался взбешенным, как вечером, но был сильно рассержен.

— Нельзя ли узнать, кому ты собралась звонить? Ты что, совсем с ума сошла? Этого я и боялся.