НИИ ядерной магии. Том 2

Тем временем Красибор стискивал зубы и призывал всё своё самообладание, чтобы сохранять спокойствие. Когда ставни хлопнули, сожрав солнечный свет, он всё же вздрогнул, но хотя бы смог не отвести взгляда от кузнеца. Тут же вспыхнул огонь в одной из жаровен, освещая помещение. В оранжево-красных всполохах кузнец выглядел древним богом со старых фресок. В нём сочетались сила и мудрость, нажитая годами.

– Ты кто такой, пацан? – строго спросил Батя Каракулин.

– Меня зовут Красибор, – начал тот, не уверенный, какого именно ответа ждёт от него кузнец.

– А фамилия?

– Бологов.

Батя Каракулин сощурил глаза, будто хотел разглядеть мужчину получше.

– Знавал я одних Бологовых, – прошипел он. – И те крышей поехали, а сына у них не было вроде как.

– Однофамильцы, значит.

– Да нет, не думаю, – кузнец подошёл ближе, и в это время вторая жаровня разрослась пламенем. – Уж очень вы похожи. Глаза особенно, их узнаю. Как зовут родителей твоих, парень?

– Бажен и Милица.

Красибор отвечал коротко и по делу, старался держаться стойко и контролировать эмоции. Чугунный короб в ногах напоминал о том, насколько Батя Каракулин был сильным, и что лучше на него не нарываться.

– Стало быть, разродились-таки они, надо же, – протянул кузнец, не скрывая удивления.

– А не должны были?

– Нет, – он помотал головой. – Не должны. Но ты вон какой, надо же. Слабый только, как котёнок.

На это Красибор ничего не ответил – ему нечем было возразить или оспорить. Батя Каракулин говорил как есть. Вдруг вспыхнула третья жаровня, окончательно заливая ярким светом всю кузню, и в этом оранжевом свечении метнулась в воздухе белоснежная коса. Красибор не успел даже удивиться, как она уже обвилась вокруг его шеи и потянула вверх. Горло сдавило так, что захрустели позвонки, а поток воздуха прекратился мгновенно. Когда ноги Красибора оторвались от земли, в глазах уже темнело, и его попытки зацепиться за гладкие пряди были совершенно тщетными.

– Я не уверен кто ты, мальчик, – вкрадчиво говорил Батя Каракулин, следя, чтобы Красибор был в сознании и мог его услышать. – Но кажется мне, что пацан ты неплохой. Потому я отпущу тебя с Фимой, а не раздавлю сейчас, как слизня в огороде. Но запомни – обидишь её, и станешь топливом для моих жаровен. Ты понимаешь, о чём я толкую?

Красибор не мог бы ответить, даже если бы очень хотел, но, видимо, Батя Каракулин и так понимал, что ответ был, конечно, положительным. Тиски разомкнулись, и Красибор рухнул на землю, каким-то счастьем не ударившись ещё и о чугунный куб. Он откашливался и держался за горло, с трудом восстанавливая дыхание.

– Ты понимаешь, о чём я говорю? – повторил Батя Каракулин.

– Да.

– Тогда с Богом и богами, мальчик, – неожиданно мягко сказал кузнец. – С душами и духами. Пусть вам сегодня повезёт и всё получится.

Красибор услышал, как щёлкнул замок за спиной – дверь вновь открылась. Он не без труда поднялся, по-прежнему держать за горло. Кузнец стоял в свете огня, коса его свисала вдоль спины, как ни в чём не бывало.

– Вы знали моих родителей? – с трудом проговорил он.

– Всё потом, пацан. Сейчас кошку Фиму береги. Сбережёшь – поговорим.

Красибор хотел задать ещё вопросы, много вопросов. Но инстинкт самосохранения был сильнее. Потому что сказал:

– Сберегу. И не обижу.

– Уж надеюсь. Иди уже отсюда, глаза болят смотреть на твою слабость.

Кузнец с пренебрежением махнул рукой и отвернулся в стойке с инструментами, выбирая что-то. Красибор принял это за знак, что то был конец разговора. Он поднял с пола чугунный куб, который теперь показался ещё более тяжёлым, чем был до. И вышел на улицу.

Фима тут же к нему подбежала, стараясь при этом не слишком демонстрировать волнение на случай, если кузнец шёл бы следом. Но когда она поняла, что аудиенция их окончена, с тревогой осмотрела Красибора.

– Ты цел? Всё хорошо?

– Всё нормально, – он поднял брови и шумно вздохнул. – Как минимум, я цел.

– Точно? Не покалечил он тебя? Батя Каракулин может, у него буйный нрав и тяжёлая рука.

Красибор рефлекторно напряг шею, но лишь отрицательно помотал головой. Фима чуть успокоилась. Она расслабила плечи и лоб.

– О чём вы говорили? – спросила она.

– Он дал мне важное наставление, вот и всё, – Красибор пытался храбриться. – Хотя было ещё кое-что. Похоже, он знал моих родителей.

– Это как так? – девушка изумлённо вытянула лицо.

– Пока без понятия, но надеюсь, будет шанс узнать. Он странные вещи говорил, будто у них не должно было быть сына. Но это ерунда же.

– Так и сказал?

– Да. Но Каракулин…

– Батя Каракулин, – поправила его Фима. – Его так зовут.

– И что, никак больше не называют?

– Не-а.

– А имя? Или прозвище?

– Крас, я же сказала: его так зовут. Большего никому из нас знать не нужно. Просто поверь.

Красибор закатил глаза, думая о том, что ему нужны выходные от мира волшебства. Пара дней в неделю, когда всё вокруг ясно, понятно и однозначно.

– Но Батя Каракулин отказался разговаривать сейчас. Я не стал спорить и злить его.

– О, это ты верно решил, – девушка похлопала его по плечу, подбадривая.

– А ты вот ему действительно нравишься, судя по всему.