НИИ ядерной магии. Том 2

– В моём саду разросся болиголов, – ответил Красибор, стараясь держаться нейтрального тона. – Боюсь, как бы дети не залезли собирать растения для игр или букетов. Или ещё что, – он пожал плечом, и со стороны можно было подумать, что ему практически всё равно, и это – так, подстраховка.

– Болиголов? – переспросил Батя Каракулин, сверля мужчину глазами. – Он у нас не растёт же особо. С укропом не перепутал, пацан?

– Нет, не перепутал.

Красибор отвечал спокойно, стоял в расслабленной позе и всем видом давал понять, что старик-кузнец его не пугал. Но Фима видела, как он, спрятав руку в большом переднем кармане толстовки, крутит на пальце серебристое колечко «спаси и сохрани». Спереди, однако, заметить это было невозможно, и Батя Каракулин действительно не заметил.

– Ну так высуши и продавай народу, чего ты? Им же рак лечат.

– Я пас, – Красибор чуть вздохнул, будто устал от разговора. – Пусть этим занимаются те, кто разбирается.

– Ну, как знаешь, как знаешь, – недовольно пробормотал Батя Каракулин и вновь отвернулся к полкам.

– Может, у вас есть кто-то на примете?

– Цыц! – кузнец обернулся только чтобы бросить на Красибор яростный взгляд и, убедившись, что это возымело успех, вновь повернулся к полкам.

Коса его вильнула, и Красибор мог поклясться, что движения её были не совсем такими, какими должны были быть при этом движении. Его подозрения подтвердились, когда, спустя полминуты, она вновь шелохнулась, хотя её обладатель стоял на месте, перебирая железные приспособления в глубине стеллажа. Красибор наклонился к Фиме и шепнул той на ухо:

– А его коса, она?..

Мужчина не успел договорить, поскольку его прервало громогласное «А! Вот оно!». Батя Каракулин торжественно поднял над головой чёрный куб и, довольный, подошёл к посетителям. Фима успела кивнуть Красибору, подтвердив его догадки. Она понадеялась, что ему хватит сообразительности не спрашивать об этом самого Батю Каракулина. Не то он не только расскажет, но и покажет, на что способна его красивая белоснежная коса.

– Пойдёт вам такой короб?

Красибор принял куб. Руки его чуть опустились, не ожидая такой тяжести. Казалось, что куб был сплошной, но нет – Красибор поддел пальцем крышку, и та легко отошла в сторону. Длинна его рёбер была сантиметров тридцать пять, и Красибор обхватил его обеими руками, чтобы удобнее было держать. Не ускользнуло от его внимания и то, с какой лёгкостью Батя Каракулин держал свою находку – будто короб был сделан из картона, а не чугуна.

– Идеально, спасибо вам огромное! – воскликнула Фима и захлопала в ладоши. – На нём стоит закрывашка?

– Да, используй классическое «омженный», само заклинание я к нему уже прилепил давно.

– Потрясающе, спасибо, Батя Каракулин!

– Пожалуйста, кошка Арифметика, – мужчина улыбнулся, и вмиг лицо его стало добрее. – Смотри осторожнее только будь, сама знаешь, ежи эти – прожорливые твари. Да ещё и дохнут как мухи.

– Ну вот в чугуне не должны, – Фима вернула ему улыбку. – Мы побежим, хорошо? Скоро стемнеет уже, а нам ещё лодку искать.

– Конечно, конечно, милая, – закивал Батя Каракулин. – Ты заглядывай к нам почаще, а? Артёмка по тебе всё сохнет, чтоб ты знала.

– Ну, посмотрим, – она виновато как-то пожала плечами и развела руки в стороны. – Много работы, милый Батя Каракулин. Но я запомню ваше приглашение.

– Уж запомни, хитрая кошка, – ухмыльнулся он и перевёл взгляд на Красибора. Лицо его вмиг стало серьёзным и суровым. – Фимочка, а подожди друга своего на крылечке, пожалуйста. Я хочу парой слов с ним перекинуться. По-мужски, так сказать. Если он, конечно, не против?

Красибор поспешно кивнул, хотя в горле у него разом пересохло. В качестве подтверждения серьёзности своих намерений, он опустил чугунный куб на пол, как бы говоря: «Это не потому что он тяжеленный, зараза, а потому что я не собираюсь никуда уходить, пока мы не договорили».

– Батя Каракулин, вы же ничего ему не сделаете? – насторожилась Фима.

– Целёхонького тебе верну, не боись, – отмахнулся мужчина и открыл дверь кузни, недвусмысленно намекая Фиме, что ей пора идти.

Девушка вздохнула и потянула Красибора за ворот толстовки, чтобы тот чуть наклонился.

– Не лезь на рожон, – попросила она в полголоса.

– Не буду.

– Тогда жду тебя снаружи, – она ободряюще улыбнулась и всё же вышла за порог.

Фима вздрогнула, когда дверь за её спиной с громким стуком закрылась. Девушка тут же прильнула к ней ухом, надеясь услышать хоть что-то, но толстая дверь оставила её ни с чем, поглотив все звуки изнутри. Девушка подбежала к одному из огромных окон, но не успела заглянуть внутрь, когда сами по себе ставни снова захлопнулись, едва не задев её. Фима вернулась к крыльцу и принялась нахаживать круги на пятачке перед кузней.