Ниязбек

– Аслановы – негодяи, – сказал Панков, – но Аслановы не убивали твоего брата, а это для тебя самое главное, не так ли?

Ниязбек молчал.

– Подумай, Ниязбек! Все, что хочешь! Компенсации за убитых! Любую должность тебе! Все, что решаю я, я готов тебе дать. Но не я снимаю президента Асланова, а в Кремле решили, что каждый, кто требует снятия Асланова, – бросает вызов России! Что скажешь?

– Я скажу, что Ваха был прав, – спокойно ответил Ниязбек – Дело действительно не в президенте Асланове. А в том, что, когда неверные правят мусульманами, из этого не происходит ничего, кроме позора.

Панков осекся.

– Что?

– Уходи.

Панков молчал.

– Уходи, – проговорил Ниязбек, – пока я не принял другого решения. Во имя того, что ты пытался сделать для нас, – уходи, русский.

– Я остаюсь, – сказал Панков.

– В таком случае ты останешься на правах заложника.

– Хорошо. Я остаюсь на правах заложника.

***

Они вышли из кабинета впятером: Панков с Ниязбеком, а за ними Хизри, Джаватхан и Магомедсалих. В приемной раскорячились на ножках две телекамеры, а под ними нервничал Сережа Пискунов. На поясе Пискунова висел табельный пистолет. Рядом со станковым гранатометом, высунувшимся из окна, пистолет смотрелся как болонка рядом с волкодавом.

Кто-то сунул под нос Панкову микрофон.

– Положение сложное, – сказал Панков, – переговоры продолжаются. – Поколебался и добавил: – Во избежание провокаций я, как начальник Контртеррористического штаба, принял решение оставаться в Доме правительства, пока переговоры не будут закончены.

Пискунов поглядел на него глазами брошенной собаки.

– Езжай, Сергей, – распорядился Панков, – это приказ.

Панков позвонил своему помощнику, а потом полковнику Мигунову и коротко объяснил то же самое, что сказал журналистам. «Следи за Арзо, – приказал Панков, – если что, сверни ему шею. Пока меня нет, ты главный».

После этого Ниязбек вернулся обратно в кабинет, а Хизри и Джаватхан повели Панкова в конец коридора. Там располагалась приемная Гамзата Асланова. На мгновение Панкова охватила животная паника – он вспомнил сейфовую комнату два на два и спеленутых скотчем пленников на полу. Но Панкова просто втолкнули в комнату отдыха и заперли за ним дверь. Уходя, Джаватхан оглянулся и небрежным взмахом ножа перехватил гроздь телефонных проводов: на столике возле телевизора стояли целых три телефона, включая правительственную спецсвязь.

Пока они шли по коридору, никто – ни Джаватхан, ни Хизри – не сказал ему ни слова.

Новенький диван нежно-кремовой кожи мягко прогнулся под полпредом. Панков сел за стол и уронил голову в руки. В зеркальной столешнице, отороченной по углам золотыми вензелями «ГА», отразилось его лицо: бледное, небритое, с черепаховыми дужками очков. Из подмышек мерзко шибануло потом, и Панков подумал, что это была ошибка – приходить на переговоры, не переодевшись. Еще он подумал, что надо включить телевизор, но у него не было на это сил. Через две минуты он откинулся на спинку дивана и тут же провалился в черный колодец сна.

***

Панков проснулся через полтора часа. Было тихо и темно. Пока он спал, кто-то вошел в комнату и опустил на окна светонепроницаемые жалюзи. Бронированные двойные стекла отрезали звук с площади, а превосходная звукоизоляция – изнутри.

Панков лежал некоторое время и следил, как по потолку ползет одинокий луч света, пробившийся поверх жалюзи. Он включил телевизор и как раз поймал новости по Первому каналу. В новостях показали репортаж о встрече президента России с премьером Республики Мозамбик. Нашлось место и для Кавказа. В Карачаево-Черкесии случился исключительный урожай зерновых, и корреспондент показал счастливых комбайнеров, озабоченных проблемами сбыта зерна.

Панков выключил звук и понял, что голоден. В углу комнаты отдыха оказался роскошный бар, но в нем не было ничего, кроме спиртного. Водки Панков не стал пить, хотя очень хотелось. Не хватало ему сейчас только напиться на голодный желудок в стельку.

Можно было постучаться и попросить поесть, но унижаться лишний раз не хотелось. Панков захлопнул дверцу бара и заметил, что руки у него дрожат. «Все-таки ты не в подвале у Арзо», – напомнил он себе.

Он переключил телевизор, и на этот раз CNN показало репортаж из Северной Аварии. Панков увидел Ниязбека в обнимку с бронзовой статуей и услышал свой собственный синхрон о том, что он остается в здании. Последней показали толпу в кольце БТРов. Видимо, репортаж повторяли каждый час.