Нийлас. Поцелуй тигра

– Даже моя мать стала холодной и равнодушной, – скривился князь. – Ей больше не интересны наши вечерние разговоры, она погрязла в мелкой суете дворцовых забот, благотворительных встречах и деловых приемах. Я остался один, обо мне словно забыли, переключившись на братца. Ну, как же – он вырос в бедности и тяжком труде, всего сам добивался, оставшись добропорядочным скромником, а я праздный гуляка и лентяй, учеба всегда мне плохо давалась. Я не оправдал отцовских надежд и для матери стал чужим. Женщины – самые вероломные существа.

– Возможно, ты прав, – невесело усмехнулась Динлис. – С мужчинами я всегда держалась настороже и знала, как себя повести, а вот лучшая подруга чуть не раздавила мне сердце своей узкой модельной туфелькой. Я любила ее больше, чем просто подругу. Наверно, это передалось мне от знаменитой бабки – извращенная жажда трахать всех, кто попадается на пути. Все знают, что Мина Фалид спала с киборгами охраны, заказывала новейшие модели для своих утех, покупала молоденьких, невинных рабынь и учила их разным шалостям, даже грязные мутанты ее возбуждали.

– Какие интересные у тебя предки! – улыбнулся Тамил.

– И все равно Мину сделали почти что святой. Теперь каждый, кто слышит мое имя, задает вопрос: «Не в родстве ли вы с той самой Фалид – первой сианкой, провозгласившей мир в Антарес, отрекшейся от войны, потому что та калечила людские тела, а Мина восхищалась красивыми людьми, неважно, какой они расы…»

Динлис дрожала, вцепившись пальцами в волосы Тамила, но тот смирился с легкой болью, разглядывая желтоватые искры в потемневших глазах собеседницы. И вдруг изумленно пробормотал:

– Я понял. Ты… ты предпочитаешь девчонок, да? Может, ради меня внесешь изменения в рацион?

– Дурачок. Я ем все, что хорошо приготовлено.

– Тогда попробуй меня сейчас… госпожа Фалид.

Вместо ответа, она засунула прохладную ладошку под его одеяло ниже пояса и восхищенно присвистнула.

– Бальзам твоего доброго братца творит чудеса.

– Я всегда был скор на подъем… госпожа Фалид, – с притворным смирением ответил Тамил, плотоядно облизывая губы.

Динлис спрыгнула с кровати и не спеша расстегнула рубашку на груди, а потом избавилась от брюк и белья. Тамил приглашающе откинул одеяло, с гордостью демонстрируя солидные параметры мужской комплектации.

– Атакуй, малышка! Я твой.

– Ого! Как быстро сменился тон разговора…

Зунга бесшумно отворила двери, чтобы убедиться в спокойном сне господина, но замерла у порога, расслышав бессвязное бормотание и откровенные стоны. Сначала ей показалось, что Динлис прыгает сверху, чтобы задушить князя, но потом удалось разглядеть, что Тамил всячески поощряет подобное насилие в свою сторону, крепко сжимая мускулистые ноги наездницы.

«Значит, скоро будет совсем здоров!» – с облегчением подумала Зунга, занимая сторожевое место в коридоре.

* * *

Спустя три часа из сианского расположения в сторону плато Тач-Тары вылетел прекрасно оснащенный патрульный катер в сопровождении военного модуля и медицинской капсулы. Последний аппарат не был заявлен в списке Динлис для одобрения полковника, пришлось согласовывать его в срочном порядке.

Видимо, она не зря состояла в родстве с сумасбродной и эксцентричной Миной Фалид. И ее сердце так же было открыто для страждущих, потому что в медицинской капсуле с комфортом был размещен Ослепительный князь Нийласа Тамил Марзук бек Аффандир шад Уганти.

Состояние его стабилизировалось и природное упрямство не позволяло отлеживаться в госпитале пока прочие члены экспедиции путешествуют по живописным горным склонам. Но увиденное в крохотной деревушке подарило тягостные впечатления уже в первые минуты.

Выбравшись из летмобиля, Тамил с удивлением рассматривал низкие постройки из бурой глины и птичьего помета.

– Это загоны для скота? Сложно представить, что здесь могут жить семьи с детьми.

Солдаты быстро проверили хижины и, не обнаружив ничего подозрительного, занялись установкой палаток. Динлис усадила Тамила в тени единственного деревца среди каменной ограды, а сама принялась бойко общаться с местными жителями с помощью адаптора речи, хотя некоторые аборигены хорошо понимали простые сианские фразы.

Алейша стояла рядом, пытаясь угадать суть беседы, но постоянно отвлекалась на Амирхана, который присел на корточки, раздавая чумазым ребятишкам подарки: сладости и забавные сувениры.

«И как он догадался захватить с собой кучу гостинцев! Я даже не подумала о том, чтобы задобрить местных. Нет, не задобрить… Он хочет от души порадовать малышей, а те сначала пугливо жались по сторонам, а теперь чуть не на спину ему готовы забраться».

– Оборванные, тощенькие и все мальчишки, – вслух отметила принцесса.

Динлис обернулась на ее замечание и сердито дернула плечом.

– Девочкам нельзя показываться на глаза чужакам. Здесь их выращивают словно рабочих лошадок. Они не получают никакого образования, не могут спуститься в долину, настоящие рабыни. Какой позор.

– Эти традиции складывались годами. Ты хочешь что-то изменить?