Ника

Перепелкин сел за стол, а к рампе вышел невысокий, немолодой уже человек. Сложив руки на животе, он стал говорить, что ему и его товарищам очень приятно встретиться со своими читателями.

— Живое общение писателя, поэта с читателями дает той и другой стороне очень много… Итак, будем знакомиться не заочно, а лично. Что сказать о себе? Я автор семи поэтических сборников. Поэзия стала смыслом моей жизни. Что прочитать вам? То, что опубликовано, многие из вас, наверное, читали или могут прочитать. Лучше я прочитаю неопубликованное. Из новой книги лирических стихов, над которой я работаю.

Подняв глаза к потолку, поэт постоял немного в задумчивости, потом взмахнул рукой и перевел взгляд в зал, куда-то над головами слушателей. Голос у него был громкий, раскатистый.

С детства знакомы мне краски рассветов,
ветер над хлебным взволнованным полем,
дедов дремучих земные приметы,
горечь полыни, кони на воле,
запах рябины с листом узорочным,
сизый дымок над костром полуночным.
Знаю я речек студеных ожоги,
майские грозы, дожди проливные,
гор поднебесных зубцы и отроги,
тропы глухие, озера лесные.

Над облаками меня носило,
в море, как в зыбке волшебной, качало,
вдыхал я земли неуемную силу…
И открывались мне жизни начала
в каждой былинке,
                            в росинке каждой,
словно родник утомленному жаждой.

Рано изведал я радость труженья,
в поте соленом хлеб добывая.
Понял тогда:
                     человек от рожденья
призван повсюду —
                               от края до края
Землю трудом украшать неустанно,
чтобы цвела красотой несказанной.
Знал я друзей
                       и с врагами сшибался,
с горем и радостью часто встречался.
Всякое было, как в песне поется…
Все это жизнью и счастьем зовется.

Поэт умолк, глаза бегло скользили по слушателям, пока не утихли аплодисменты.

— Я прочитаю из цикла: «Любимой женщине».

И напевный голос поплыл приглушенно, доверчиво:

На грани темноты и света
Заря дотлела в небе синем.
Так наше догорает лето
В желанье жизни негасимом.

Не знаю, с кем свою ты осень
Прощально встретишь
                                  в неизбежный срок.
А я хочу
              в степную осинь
Шагать с тобой,
                        мой огонек.

С тобой единственной.
По крохам припоминая все, чем жил,
И с медленным последним вздохом
Сказать, что я тебя любил.

Опять аплодировали. Особенно отличались в этом девушки, они даже подпрыгивали на месте.

— Что бы там ни говорили, что лирика изжила себя, но где бы я ни выступал, лучше всего встречают лирические стихи, — сказал поэт, растроганный теплым приемом, и глаза его повлажнели и заморгали часто-часто.

Послышались девичьи выкрики:

— Давайте про любовь!

— Про любовь! Про любовь!

И он читал одно стихотворение за другим. Слушали внимательно, и хлопанья было вдоволь. Наконец он показал на горло: устал, мол, а потом сказал:

— Еще одно стихотворение.

Штормило море за окном,
И волны били в берег скальный.
А ты спала невинным сном
С улыбкой нежной и печальной.

И на лице твоем покой
Лежал таинственно и строго.
А разъяренный вал морской
Ревел у самого порога.

В горах гремело.
В утлый дом
Врывалось молний полыханье.
А ты спала.
Сквозь гул и гром
Мне слышалось твое дыханье.

Потом к слушателям обратился поэт Павел Соснин.

— Я поэт-песенник. Около тридцати моих песен переложены на музыку. Некоторые вещи вы услышите… они записаны на магнитофонную пленку, а некоторые исполнит Алла Морозова, — поэт сделал жест рукой в сторону певицы, она привстала, поклонилась. — Музыкальное сопровождение композитора Власа Уралова… Песня «Зацвела черемуха» в исполнении хора клуба чугунолитейного завода.