Никак

– Тут… с вами хочет переговорить папа Теко, друга Владика. Теко не так давно переехал с родителями из Кейптауна и очень подружился с Владиком за то время, пока ходит к нам. Папа Теко вчера несколько раз интересовался вашим номером телефона, но, согласно политике «Икигайки», я не могла им поделиться без вашего согласия, а вы перестали отвечать. И он попросил о личной встрече. Я предупредила, что вы будете сегодня к 10, он ждет, сказал, хочет пообщаться на тему…

На этой недолгой, незаметной и явно не спланированной речевой паузе администратора Алисино сердце подпрыгнуло к горлу, а сознание распечатало внушительный тираж родительских кошмаров по нарастающей: Влад ударил Теко, Влад сломал Теко руку, Влад проколол Теко глаз, Влад прокусил Теко горло, Влад по исконно русской детской традиции обозвал Теко «какашкой»…

Представив все последствия нелепого и явно ненамеренного буллинга, Алиса, пропитанная формалином[77] тренда на новую этику, почти что вскрикнула:

– Что натворил Влад?!

– Нет-нет, все в порядке, как я уже сказала, Влад и Теко очень сдружились. Но мистер Уолсон упорно хочет поговорить с вами о чем-то. Он сидит тут уже два часа, – понизив голос, доверительно прошептала администратор.

Распахнув стеклянную дверь с яркой разноцветной ромашкой, в сердцевине которой был зашифрован смысл жизни – для каждого свой, Алиса обнаружила свое чадо изнывающим от тоски ожидания на хорошо знакомом ей си-гю сики и мистера Уолсона на диване по соседству. Подозрительно осматривая сына на предмет наличия кровавых следов южноамериканских народов и не обнаружив таковых, Алиса отправила Влада собирать вещи. Повернувшись к ожидавшему ее мистеру, она застыла с натянутой на лицо дежурной (по субботам и воскресеньям с 10 до 12) улыбке. И, не понимая, как организовать необходимый «брэйк зе айс», застыла в ожидании, пока коренной кейптавчанин сделает это сам.

Мистер Уолсон в ослепительно белой рубашке, контрастирующей с его цветом кожи, по Пантону классифицирующейся примерно как Brown stone[78], представился с безупречным английским акцентом. Активизировав все свои мемориальные архивы с пометкой «МГИМО финишд», Алиса ответила взаимностью. В ходе оживленной дискуссии, прошедшей для Алисы в необъятном лингвистическом диапазоне от «зис из а болл» до «ландан из зе кэпитал оф грэйт британ», ей с горем и мистером Уолсоном пополам удалось установить следующее… Два дня назад Теко принес домой полторта, со скандалом отжатого у других детей, вместе с которыми практикуют в этом саду осознанность и принятие. И поведал семье, что его испекла мама его нового друга – Влэда. Теко растерянно упомянул, что русские называют этот десерт «слабый и сумасшедший» – MAD&WEAK[79]. Несмотря на то, что Теко тщательно оберегал свою сладкую добычу, мистеру Уолсену, крайне заинтересованному первопричиной столь неожиданного десертного заголовка, удалось отщипнуть кусочек… Потом другой, потом третий, и, рискуя отношениями с сыном, он съел практически все, что не успел доесть тот.

По ходу беседы мистер Уолсен то и дело рассыпался в адорабл-эмэйзинговых, к слову, не всегда распознаваемых Алисой, восторгах. Также, слегка замявшись и сопроводив свой вопрос многократным каскадом различных «вэри сорри», он уточнил, не оскорбит ли Алису просьба печь для него и его семьи 10-килограммового «Слабого Сумасшедшего» каждый вторник и пятницу. Он давно приучил свою большую семью, где наблюдалось семеро детей (Теко оказался самым младшим), не щелкать ртом, но такой ажиотации вокруг вокруг десерта он не припомнит за всю жизнь.

Плавно кивая в ритм речи мистера Уолсона с очевидной целью подчеркнуть, что все им вышесказанное вполне себе андерстендабл, Алиса недоумевала. И, памятуя о вчерашнем приключении, пыталась отыскать подвох в каждом слове собеседника. Но не находила. Он только все время извинялся за то, что делает такой почтенной леди столь непристойное предложение, волнуясь, не унизит ли оно ее. А когда он, подчеркнув тот факт, что прекрасно понимает, насколько это кропотливая ручная работа, предложил платить 300 долларов за торт, Алиса решила, что MAD&WEAK ее второе имя, и мысленно дернула хлопушку внутреннего восторга. Всей душой кружась и ликуя в конфетти собственной радости, внешне тем не менее виду Алиса не подала. Кое-как изложив заказчику, что, вообще-то, она сверхбизи, но для него как для теперь уже близкого друга семьи, так и быть, найдет тайм энд энерджи, Алиса оставила мистеру Уолсону свой телефоннамбер, а также эдрес, куда отправлять драйвера за кейком.

Троллейбус переполнялся солнечным светом. Владик – восторгом от поездки на троллейбусе. Алиса – мыслями о том, что 2,5 тысячи долларов[80] месяц за медитацию с миксером и танец с блендером – это просто подарок судьбы! А стоило всего-то ее, судьбу, послушаться и с ней немного поиграть – как тут же начались подарки!