Никак

– Честное монастырское! Нам даже запрещено пользоваться деньгами. Но с точки зрения обетов Бодхисаттвы[87] ты не можешь не принять искренний подарок – ведь тогда из-за тебя его даритель упустит возможность создать благую карму.

Алиса еще раз окинула взглядом наполированный Rolls-Royce и подумала о том, что Васины ученики наверняка уже давно кармические (и не только) олигархи.

Перед тем как сесть в машину, Алиса, обернувшись к Дошику, немного помедлила:

– Извини, я просто не знаю, кого мне еще об этом спросить… так, чтобы по-настоящему ответили… В чем смысл жизни, Вась?

– Стремиться увидеть истинное положение вещей и помогать другим людям увидеть его, – без запинки отчеканил монах, словно ждал этого вопроса. – Страдание проистекает из-за неспособности познать реальность.

Алиса еще раз внимательно посмотрела на этого просветленного человека, поймавшего ее в баре «Гадкий койот»… На его золотые Rolex с запутавшимся в них браслетом деревянных четок… На его Rolls-Royce, который через час подвезет его ко входу в аэропорт, откуда вылетит частный самолет, чтобы приземлиться в Непале, где он будет три месяца спать на каменном полу, голодать и молчать. И подумала о том, что никогда не поймет этот мир. И, очевидно, никогда не перестанет страдать.

25. Алиса учится быть счастливой

Щурясь щелками занавесок от восходящего солнца, панельные девятиэтажки Новых Черемушек с интересом наблюдали за невиданным прежде гостем: между столпившимися во дворе отпрысками корейского автопрома и свежевыпотрошенными мусорными баками медленно, украдкой к подъезду номер 9 пробирался Rolls-Royce.

– Я знаю, что тебе сейчас тяжело, – торжественно начал свою прощальную речь внезапный спаситель и, как следствие, попутчик Алисы, – но…

– Кстати, я бы так не сказала! – перебила Алиса досточтимого Дошика. – После множественных вращений сахарасраты – прошу прощения за выражение – меня прямо отпустило!

И хотя любой нормальный человек на месте Алисиного собеседника, непременно наполнившись негодующим скепсисом, как можно глубже закатил бы глаза – и от самого факта интераптинга,[88] и от того, что в ее устах наисакральнейшая из чакр Сахасрара превратилась в загаженную пустыню… несмотря на это все, Дошибалбар продолжал просто и ясно улыбаться Алисе:

– Я имею в виду, не сейчас, а вообще – всецело, глобально тяжело, – продолжил он.

– Оп, – нарочито агрессивно попыталась сбить градус патетики Алиса. – А это, я стесняюсь спросить, ты как распознал?

– Твое поле настолько фонит тревогой, как будто мы встретились с тобой не на вечеринке, а во время бомбардировки. Этого невозможно не почувствовать, если ты в принципе можешь чувствовать хоть что-то.

Поймав сознанием эти слова, Алиса быстро выудила в его картотеке схожие анамнезы от Карины, Игоря, ведущего «Лилы» и многих других людей, встречавшихся ей на пути в последнее время… Вспомнила про свой вечно наполовину полный стакан, который она всегда так демонстративно и гордо выставляла напоказ, как главный жизнеутверждающий символ той реальности, в которую неоспоримо верила. И внутренне всем своим существом съежилась, будто обнаружив даже не то, что этот самый стакан вдруг стал наполовину пуст, а то, что он превратился в дребезги осколков, уныло поблескивающих в небольшой мутной лужице.

– Я еду с тобой в машине минут 20 от силы, но те вибрации, которые ты излучаешь, вводят меня в такой стресс – что даже под ложечкой начало сосать. Это все твое захламленное поле…

Зацепившись за сарказм как за спасательный круг, неожиданно плюхнувшийся в трясину болота ее отчаяния, Алиса мысленно пошутила про то, что в целибат и оральный секс под ложечкой может быть засчитан за полноценный. Но, заметив, как внимательно Дошик наблюдает за повеселевшим изгибом ее губ, вовремя осеклась. Всевидящий монах может, чего доброго, и мысли ее прочесть – не только поле… Поэтому Алиса куда более безобидно съерничала вовне:

– Поле? Ты что, комбайнер? – закатилась на вдохе заливистым хрюком и одновременно краской неловкости Алиса, машинально похлопав Досточтимого по рукаву косухи. Так обычно делают люди, когда хотят кого-то вовлечь в процесс смеха над своей, судя по активной жестикуляции, не очень смешной шуткой.

Но Дошика не нужно было уговаривать – его взгляд всегда смеялся какой-то тихой матовой внутренней радостью.

– Тебе страшно от того, что люди могут читать твое поле? Не бойся, все живые существа это делают, просто не все осознают. Тебе надо почистить поле, и жизнь наладится, я помогу – дистанционно, – когда доберусь до Непала. И с инвестором тебя познакомлю, откроете кондитерскую кофейню, будете вместе услаждать людям жизнь. Все придет. Плыви свободно на своих семи кораблях…