Никак

Мимо скамейки медитирующих, пошатываясь, профланировал мужчина в дорогом пиджаке и истрепанном за вечер галстуке. «Хари Кришна, дорогой!» – с едва уловимым грузинским акцентом похлопал он по плечу Дашибалбара и, отвесив нелепый реверанс уже порядком позеленевшей Алисе, пошел по направлению к бару.

– Ладно, не дыши, – продолжал свою спонтанную практику хипста-монах, – просто осознавай, где они находятся, и поочередно держи на них фокус внимания. Теперь начинай каждую из них на вдохе вращать по часовой стрелке, а на выдохе – против: как будто открываешь и закрываешь кран в ванной. Готова? Я буду помогать голосом.

У Алисы и так перед глазами разворачивались и сворачивались такие вертолеты, что любое дополнительное вращение чего-либо, пусть даже на уровне сознания, могло привести к необратимым для чистоты московских похорошевших улиц последствиям.

Она страдальчески замотала головой. Дошик настаивал:

– Делаем глубокий вдох. Ощути точку, на которой сидишь, почувствуй ее, как темно-красное пространство внутри себя, и начни раскручивать по часовой стрелке, раз… затем обратно… выдох… снова вдох… два… выдох.

Дашибалбар едва успел досчитать до пяти, а Алиса уже осознала, что чувствует сильное облегчение. Несмотря на намеренные чакрокружения, внутри Алисы все вертолетные прогулки были завершены. Ум стал проясняться, а когда она дошла до последнего вращения Сахасрары[86], уже чувствовала себя абсолютно трезвым человеком, словно и не вкушавшем сегодня ничего, кроме росы тибетского лотоса.

– Ну как? – улыбнулся своей озаряющей улыбкой новый внезапный знакомый Алисы, уже зная ответ наверняка.

«Аллах Акбар», – приветственно поднял руку по направлению к Дошику бомжеватого вида прохожий, не спеша пересекавший дорогу.

– Мне гораздо лучше, – искренне поблагодарила Алиса. – Спасибо!

– Всецело? – уточнил монах, словно зная, что последнее время Алису мутило не только от алкоголя, но и от всей ее жизни.

– Надеюсь, – подумав о том же, мечтательно отозвалась она.

– Почему ты здесь? – многозначительно окинула собеседника взглядом Алиса… – Ты же буддист! – Встречный вопросительный взгляд заставил Алису задуматься. – Я имею в виду, монах! По крайней мере, ты так выглядишь… – все глубже смущалась Алиса от тупизны собственных отчаянных попыток пошутить. – Или ты просто за полгода примеряешь костюм к Хэллоуину?

Но Дошик снова окатил своей улыбкой Алису с ног до головы и приступил к разъяснениям.

– Я живу вон там, недалеко, – кивнул он на элитный особняк, видневшийся в конце переулка. – После утренней медитации решил пойти потанцевать с людьми. Я люблю людей.

– Оооокей, – недоверчиво протянула Алиса, разглядывая дом Дошика с мраморными колоннами и барочной лепниной на фасадах, не слишком напоминающей монашескую келью. – А чем ты занимаешься?

– Я переводчик с санскрита, инструктор по медитации, веду серию семинаров «Открой свой дух, не будь душнилой». Вот сегодня с одним из своих учеников улетаю на стодневную Випассану в Непал.

– Возьми меня с собой? – в шутку, но, как им обоим показалось, на самом деле нет улыбнулась Алиса.

– Обязательно возьму, только сначала потренируйся на более краткосрочных аскезах.

– У меня такая уже была! Я не ела ничего, кроме гречки, почти целые сутки.

– Вот это выдержка! И что же произошло дальше?

– Случилось чудо, и я нечаянно навернула трюфеля…

– Всегда знал, что аскезы творят чудеса!

«Шаббат Шалом, милый», – весело замахала с той стороны дороги секретарь-референт, в легкую раскачку удаляющаяся из бара под руку с какой-то девушкой, похожей на парня, но все же очевидно, что не наоборот.

– Подруга моя, – с легким укором и нескрываемой гордостью констатировала Алиса, кивнув в Алинину сторону. – Мне, наверное, тоже пора.

– Давай я тебя довезу?

Алиса интересовалась буддизмом на первом и втором курсах института, много читала о сути этого в большей степени философского, нежели религиозного, движения и прекрасно помнила о том, что такое буддийский целибат. Поэтому на Васино предложение откликнулась охотно и без опасений. Но, когда вместо такси класса «Аскетокомфорт», на котором, по мнению Алисы, должны были передвигаться все монахи, рядом припарковался Rolls-Royce, Алиса усомнилась в том, что ей хоть что-то известно о буддизме. К «Роллсу» прилагался водитель в костюме идеальной посадки, белых перчатках и с настолько метросексуальным лицом, будто он возил не монаха, а Кейт Мосс в рекламе парфюма.

– Это твое? – недоверчиво кивнула Алиса в сторону авто, на котором, по ее скромным представлениям, имели право передвигаться только Бейонсе и Королева Елизавета, причем, вполне вероятно, по очереди – шеринговая экономика, все дела.

– В этом мире нет ничего моего, я отказался от всего, – отозвался Дашибалбар. – Мы, монахи, живем только на пожертвования мирян. И в целом стараемся обходиться необходимым минимумом.

– Это, знаешь ли, прямо бросается в глаза, – прыснула иронией Алиса, – и ощутимо их режет!