Никаких принцесс [СИ]

— Да! Просто замечательно! — Вернусь и первым делом узнаю у мамы, кто такой этот милый лекарь-любитель кроликов. И откуда к нам приблудился. Путешественник, ага! А я милая фея-крёстная. Не смешите мою волшебную палочку!

— Ну вот, — говорит Туан спустя минут десять и три портала, когда мы оказываемся на лужайке перед дворцом. — Куда именно тебя проводить?

— Никуда, дальше я сама. Спасибо, — я снимаю плащ и отдаю ему. — И за это тоже.

— Виола, не стоит…

— Держи, — кладу ему плащ прямо в руки и тихо выдыхаю: — Я всё равно знаю, кто ты.

Туан хмурится, но сказать ничего не хочет или не успевает: я отворачиваюсь и иду по дорожке к своей беседке. Точнее, к своим комнатам. Один чёрт.

Глава 5. Часть 2

На полпути меня ловят мамины фрейлины — они так и представляются: «Мы подруги королевы». Как по мне, болтают и суетятся они слишком много, зато предаваться серьёзным или грустным мыслям в их присутствии совершенно невозможно. Меня заваливают сотней вопросов, пока приводят в порядок волосы и смазывают, а потом ещё и обёртывают во что-то вкусно-сладкое всё тело. Сами же за меня отвечают, крутят, вертят… Наверное, через час моя голова просто пухнет от их звонких голосов, и, вдобавок, мне объявляют, что мама с бабушкой ждут меня на завтрак. В ответ я интересуюсь, было ли обёртывание приправой или маринадом? И меня поджарят прямо в бабушкином саду? Феи делают вид, что не понимают, о чём я, одевают меня в сиреневое, украшенное фиалками платье, кладут на голову венок — опять же, из фиалок — и отправляют завтракать.

Ладно, думаю я. Чай, сразу не съедят… Да и глупости всё это, все эти мысли — лучше спрошу у мамы про письма в Сиерну, кролика (есть же здесь придворный чародей… надеюсь) и про Туана. А то как-то он очень настойчиво попадается мне на глаза. Не к добру это.

Бабушку бы только вытерпеть.

Завтрак проходит в неожиданно приятной атмосфере: мама с бабулей обсуждают нейтральные темы вроде погоды и цветов, потом переходят на платья и способы плетения венков (десять штук насчитываю я, и это ещё, кажется, не все).

Я вылавливаю орхидеи из мятно-мелиссового мёда и думаю, что я тут лишняя. Да, мне приходится угукать в ответ на некоторые реплики бабушки, да я то и дело ловлю встревоженный мамин взгляд. Но никто не спрашивает меня, какого лешего я спозаранку ворвалась в покои королевы, нагрубила, а потом где-то шлялась всё утро. Ха, да не верю, что эльфы маме ещё не настучали, где именно я была и с какими выражениями оттуда уходила. Что-то здесь не так…

Прислуживающий нам милый мальчик Рауль всё пытается накормить меня посытнее: с десяток видов сыра, с полсотни — хлеба и пышных булочек, про сладости вообще молчу (что феи из мёда только ни делают!) — и всё это выстраивается передо мной, а то и укладывается на тарелку в виде мордочки смешного зверька или моего же портрета (карикатурного). Я утверждаюсь в мысли, что Рауль — единственный нормальный человек в нашем милом междусобойчике (строго говоря, так оно и есть), проникаюсь к мальчику симпатией и наедаюсь до отвала. А что, я люблю сыр, а говорить мне не с кем, так что единственная возможность занять рот — запихнуть в него ещё вон тот вкусный кусочек, нарезанный в виде тюльпана, тем более он лежит прямо передо мной на тарелке, прямо как подарок от возлюбленного…

В общем, я бессовестно объедаюсь, мама с бабушкой к концу завтрака и вовсе перестают меня замечать, и ничего странного я не вижу в том, что, когда сироп в моём бокале кончается, милый мальчик Рауль, подмигнув, приносит другой бокал с чем-то дымящимся и изумительно ароматным. Я интересуюсь, что это. Рауль беззаботно пожимает плечами и ставит бокал передо мной.

Ладно, наверняка какой-нибудь цветочный настой. Что ещё может появиться на столе у фей?..

Но что-то меня настораживает. Не знаю, что — я задумчиво верчу бокал в руке, раза три собираюсь отпить, и всё как-то… Не знаю, какой-то холодок по коже. Неприятный.

Что-то я мнительная становлюсь. Но…

Рауль удивлённо смотрит меня, когда я прошу принести мне что-нибудь другое. Потом бросает взгляд на бабушку — та кивает ему, мол, отойди. А мне говорит:

— Пей, Виола.

— А что там? — повторно интересуюсь я. Ну не отравить же они меня собрались, в самом деле. Родная мать с бабушкой!

— Немного золотой пыльцы, немного фиалок, немного роз, — отмахивается бабушка. — Пей, тебе понравится, — и поворачивается к маме, непринуждённо улыбаясь.

Но я ловлю виноватый взгляд мамы… Он многое мне говорит.

— Спасибо, бабушка. У меня аллергия на розы, — и поднимаю бокал, собираясь его вылить.

На меня падает золотистое облако, любопытные виспы с визгом шарахаются от стола, а моя рука замирает на мгновение… И подносит ко рту бокал.

Прелестно! Меня хотят напоить какой-то гадость, а когда я разгадываю их злодейский план, они, вместо того, чтобы извиниться, ещё и заставляют меня эту дымящуюся бурду выпить. Магией. Родная мама с бабушкой! Куда катится этот мир?