Никаких принцесс!

— А можешь кровать подвинуть, чтобы мне удобнее смотреть было? Пожалуйста.

Габриэль с минуту молчит, потом у окна возникает мягкое кресло.

— Так будет еще удобнее. Все, не мешай!

— Эй! Погоди, а еда? А попкорн с шоколадом?

Мгновение спустя мне на колени падает комплект «Хеппи-мил» из «Макдоналдса». Потом по лбу ударяет большая шоколадка с мармеладом, орехами и изюмом.

— Габриэль, я тебя люблю! Я даже поделюсь с тобой картошкой фри. Хочешь?

— Потому что ее ты как раз не любишь, — вставляет Габриэль.

Вообще-то он прав, но я кривлюсь и говорю, что нет, я просто очень щедрая. Могу даже шоколадкой поделиться. Ма-а-аленьким кусочком.

Габриэль больше не отвечает, но картошка исчезает. Как и половина шоколадки. Мы так не договаривались!

Рыцари тем временем меняются: те, десять, исчезают, наверное, в портале. Им на смену приходят пятнадцать, а потом и еще двадцать. А потом еще. И еще.

А потом поле, над которым парит Дамиан, светится, и до меня доносится голос герольда. Вроде как: «Рыцарь такой-то с рыцарем таким-то только что отважно ткнули копьями в брюхо мерзкому дракону! О, мерзкий дракон уклонился! Теперь рыцарь такой-то идет на таран… А прекрасная принцесса Виола в знак одобрения машет ему платочком из башни. Напоминаем зрителям, что принцесса была похищена в ночь с…»

— Габриэль? — оставляя в покое гамбургер, тихо спрашиваю я. — Что это значит?

— Турнир, принцесса, — отзывается демон. — В твою честь устроили турнир. Достать тебе платочек, чтобы махать им из башни?

— Лучше достань мне гранату. А лучше базуку. Или нет, огнемет. Или ракету. Что-нибудь, что к черту сметет их оттуда. Какой, блин, турнир?! Я что, подписывалась служить тут народным развлечением?!

Габриэль смеется в ответ, а я салютую из окна очередному рыцарю стаканом колы и говорю нехорошие слова. Тому, кто победит и придет выковыривать меня из башни, сильно не повезет. Это я гарантирую.

Битва длится до заката, и мне даже становится жаль Дамиана: он явно устал. Рыцари все не кончаются, а он который уже час парит в небе и поливает их огнем.

Под конец рыцари все-таки побеждают: Дамиан падает, и они просто наваливаются на него, как блестящие муравьи.

— Так ведь нечестно! — восклицаю я.

— А когда турнир был честным? — усмехается Габриэль. — Зато объявят, что победила дружба, и денежный приз вернется в казну королевства.

Я начинаю подозревать, кто устроил эту «потеху», еще до того, как дверь спальни открывается и на пороге возникает Ромион в доспехах и саже.

— Виола, только без глупостей, — тут же предупреждает он. — Ты и так уже достаточно натворила.

— Я?!

Ромион молча щурится, а я оказываюсь лицом к лицу с его магом. А потом и порталом.

Уже во дворце я сижу в своей гостиной, замотанная в плед, как в смирительную рубашку, вымытая, с чашкой успокоительного настоя и пораженно смотрю на сидящего в кресле у камина, точно на троне, Ромиона. И Дамиана. В цепях. Кажется, заговоренных. Перед Ромионом. На коленях.

— Брат, — голос Ромиона звучит устало и совсем не по-королевски, — скажи сам, что мне с тобой делать?

Дамиан гордо молчит.

— А давай я скажу! — кровожадно предлагаю я.

— А вот ты помолчи, Виола, — не поворачиваясь, говорит Ромион. — Сбежать буквально накануне своего отъезда в Сады? Твоя мать в ярости.

— Я тоже в ярости! Меня украли! Меня целый день держали взаперти! Меня!..

— Виола! Ты думаешь, я поверю, что вы не действовали заодно?

— Что?!

— Мы действовали не заодно, — тихо повторяет Дамиан, поднимая на Ромиона больной взгляд. — Виола ничего не знала.

— Ну конечно, а что ты еще можешь сказать, — фыркает Ромион, но Дамиан тихо добавляет:

— Я клянусь, брат.

И Ромион изумленно вскидывает брови:

— Тогда ты совсем ума лишился!

— Да! — вставляю я.

— Виоле нельзя ехать в Сады, — упрямо твердит Дамиан. — У меня было видение.

— Не у тебя, а у королевы Изабеллы! — вскидываюсь я. — Ромион, не слушай его, он все врет! Это Изабелла объявила, что меня в Садах встретит некто и что-то важное отнимет. Она рехнулась там у себя в театре, вот и заговаривается.

Ромион бросает на меня задумчивый взгляд.

— Это вряд ли. Мачеха может быть кем угодно, но не сумасшедшей. С ума она сойдет последней в этом королевстве, уж поверь мне… Дамиан, так правда было?

Дамиан молчит, но Ромиону и этого достаточно. Он откидывается на спинку кресла и устало закрывает глаза.

— Ну и кто на этот раз? Кому ты теперь нужен?

Дамиан молчит.

— Виола? Ты что-нибудь знаешь?

— Ну… Мне во сне последнее время постоянно является какой-то чудак в маске и говорит, что он у любого может найти слабое место. Говорит, у Дамиана уже нашел. Понятия не имею, о чем это он.

Ромион поворачивается и смотрит на меня так, как будто я только что заставила его съесть килограмм лимонов.

— Ясно. Брат — отдохнешь в темнице. Это самое защищенное место в Сиерне. И цепи я оставлю — чтобы ты не ушел ненароком в Астрал.

Дамиан молча склоняет голову.

— Эй, Ромион, — начинаю я, но он отмахивается:

— Хватит, Виола. Так нужно. А насчет Садов… Я не смогу остановить твою мать, но я попытаюсь убедить ее, что ты в опасности.

Дамиан кривится, словно от боли.