Никаких принцесс!

Ну и конечно, как я уже говорила, местные бабочки вовсе не бабочки, а виспы. Здесь их так называют. Ночью они не спят — то есть спят, конечно, но только те виды, которые не летают днем. Поэтому ночные виспы сияют в темноте куда ярче светлячков. И разными цветами. Это очень красиво, и что еще приятнее: даже если вы боитесь насекомых, вы не будете бояться висп. Я видела человеческих детей, которых феи время от времени привозят в Сады (сирот обычно), которые визжали и с криком убегали от пчел, ос и даже безобидных стрекоз. Висп не боится никто. Висп обожают тискать — и виспы, кстати, это тоже обожают.

Феи уверены, что виспы разумны. Нет, их не держат здесь как домашних любимцев — у фей нет любимцев, здесь это не принято, — но в каждом доме живет висп, один, два, а то и с десяток. Они свободно летают по комнатам, они врезаются в вас, от их пыльцы хочется чихать, а потом кожа от нее чешется (моя чесалась, особенно лягушачья — постоянно, жуткий зуд, ужас). Они садятся вам на плечо, на голову, путаются в волосах или специально за них дергают — у висп есть руки (или что-то на них похожее), по три с каждой стороны. Виспы проказливы и обожают цветочное «молоко». По большому счету — и на мой предвзятый взгляд — они совершенно бесполезны, но феи обожают своих висп и гонят настои из цветков в садах иногда специально, чтобы прокормить своего виспа.

А еще висп — это национальный символ. Есть специальный закон, по которому виспов запрещается вывозить (совершенно бесполезный, потому что эти твари тут же дохнут, стоит их увезти из Садов), а также убивать (это приравнивается к убийству феи), калечить (опять же как фею) или наносить вред любым другим способом (то есть обкормить цветочным «молоком» и затискать тоже нельзя — был случай, когда одну высокую гостью из эльфов чуть не казнили за это).

О виспах много пишут, а по преданиям, один из то ли эльфийских, то ли все-таки человеческих художников как-то решил польстить королеве и изобразил ее а-ля висп. Королеве очень понравился свой портрет с крыльями бабочки, ее даже не смутило, что изображена она перелетающей с цветка на цветок. Она повесила портрет в спальне, осыпала художника милостью… Конечно, другие живописцы тут же просекли, что нужно сделать, чтобы Ее Величество дала и им столько же розовой пыльцы, сколько они весят (то есть очень много — пыльца ведь легкая). В общем, королеву и ее фрейлин стали изображать виспами все, кому не лень. Считается, оттуда и пошла традиция рисовать Ее Величество на парадном портрете в виде привычной моему миру сказочной феи.

На самом деле никаких крыльев у королев и их подруг нет. Да и зачем? Делать Ее Величеству больше нечего, как цветы опылять. Но летать они, конечно, могут. Правда, редко — как мама говорила, только в исключительных случаях. И маленькими, размера этих самых бабочек, они не становятся. Впрочем, все феи и так крайне миниатюрны — я дылда на их фоне. Роз, кстати, тоже. Бабушка говорила, что это все человеческая дурная кровь, а виновата мама — не умеет выбирать мужчин. Вот бабуля в свое время выбирала только самых породистых принцев, изучая их родословную до пятидесятого колена. Поэтому мама получилась настоящей феей. А мы с Роз — так, какие-то, прости господи… Даже назвать это стыдно.

В общем, о бабушке у меня воспоминания самые приятные. О Садах в принципе тоже, но я помню их другими. Не пустыми, как сейчас, не такими мирными и спокойными. Рядом со мной, шестилетней, обязательно кто-то носился, какой-нибудь висп дергал за волосы, какая-нибудь юная феечка пыталась заплести в них цветы, а они неизбежно превращались в крапиву, и это было жуть как больно, когда крапива стегает по лицу и шее…

Когда мама забрала меня в Сады на три дня раньше, я морально подготовилась. Оделась неброско и так, чтобы не жалко было порвать. Ну и чтобы открытых мест было не очень много — я привыкла чесаться от золотой пыльцы, помните? Я бы еще на голову шляпу нацепила, желательно с вуалью, но оказалось, в Сиерне они давно вышли из моды, и даже коронованная главная горничная не смогла мне найти ни одну. Тогда я подумала, что если что, буду защищаться от пыльцы волосами. Не зря же они у меня такие пышные и длинные.

Габриэль, когда меня увидел, поинтересовался, нужен ли мне меч на пояс или доспехи. Сказал, подойдут к костюму. Да, я оделась в мужской охотничий наряд, подозреваю, кого-то из пажей, поэтому он так жмет в груди. Зато все закрыто.

Но маме, конечно, не понравится.

А зря — на крашеной коричневой коже золотая пыльца смотрится очень экстравагантно. А уж когда трое висп притаскивают мне откуда-то венок из фиалок и кладут на голову, я начинаю чувствовать себя настоящей принцессой.

Дурацкое чувство, если честно.

Да, мама забрала меня пораньше. Во-первых, она поняла, что с добрыми делами, когда у меня депрессия, ничего не выйдет. Во-вторых, ей написал Ромион, когда я наутро после ссоры с Дамианом отказалась вставать с кровати, объявила, что жизнь ужасна, и даже принудительное купание в ванной, устроенное мне Габриэлем, не помогло.