Никаких принцесс!

Я не успеваю придумать ответ — да и как, мне нужно орать его в ракушку? — когда с неба (вслед за ракушкой) падает сама Рапунцель. Довольная безумно и почти лысая. То есть прическа под мальчика ей очень идет, но у Виллинды никогда не было таланта парикмахера, так что обкорнала она бедную Пусю, как могла. Рапунцель это все равно не портит, да и волосы отрастут дня через три, а через неделю будут как мои.

— Виола! — восклицает Рапунцель, опрокидывая меня в траву и сжимая в объятиях. — Как я рада! Какой сегодня отличный день! Какое яркое солнце!

Она может тарахтеть, как пулемет — под настроение. И тогда этот пулемет становится поистине убийственным.

— Ой, Виола, ты так изменилась!

И даже не стоит пытаться вставить хоть слово в эту «очередь» — Рапунцель слышит только себя. Зато она очень оптимистично застрелит вас словами. Она милая и добрая, наша Рапунцель.

Я терплю ее еще полчаса, пока она выкладывает, как счастлива меня видеть, как ей здесь нравится и как там поживает Виллинда. У крестной все хорошо. Она что-то хотела мне передать, но Рапунцель забыла, что именно. Но обязательно вспомнит. Может быть, вечером. А может быть, завтра. Или вообще никогда.

Потом мне надоедает сидеть в траве и смотреть, как виспы пытаются понять, что такое Рапунцель, можно ли ее погладить или лучше дернуть за жидкие волосики. Я встаю и тяну подругу за собой.

Рапунцель не умолкает. Ее словесная «очередь» отлично позволяет отвлечься от Дамиана, а уж когда она пытается танцевать среди цветов, чуть не задавив ухаживающего за ними фея (помните, я рассказывала, как выглядят феи-мужчины, что они уродливы, писклявы, но очень трудолюбивы?). Фея Рапунцель замечает в последний момент, на целую секунду замолкает, а потом пытается повиснуть у визжащего трутня на шее.

Феи-мужчины поголовно интроверты, поэтому вокруг нас — пусто. Было, но когда фей завизжал, а виспы его крик подхватили, к нам сбежались все феи в округе, обоих полов. И даже парочка людей — детей лет пяти.

Давно Рапунцель не видела такого количества благодарных слушателей…

Пока она тарахтит, как все вокруг замечательно, я узнаю дорогу до столицы: оказывается, быстрее пойти через портал, он тут, неподалеку: круг камней в саду анемонов.

Кое-как удается увести Рапунцель: она тискает детей, обалдевших висп, пытается потискать и фей. Трутни, разобравшись, что она не опасна, млеют от удовольствия: феи-женщины обычно предпочитают их не замечать, а человеческие дети первое время и вовсе с криком шарахаются.

Но, соблазнившись анемонами, Рапунцель идет за мной, а потом носится по саду, собирая цветы, как огромный висп, пока я пытаюсь раскочегарить портал (вернее, понять, как он работает).

В итоге Рапунцель обзаводится венком из анемонов, заводит дружбу с особенно любопытным виспом — и вместе со мной неожиданно (кажется, я просто куда-то туда наступила) оказывается перед королевским дворцом.

Нет, мамин дворец вовсе не похож на дворец Ромиона или Роз. Он больше напоминает громадную беседку, весь увит цветами, виноградником, вьюном и чем-то еще душистым, цветущим и таким же ползучим. Здесь почти невозможно остаться одной ни на минуту, а если вдруг повезло: сквозь, хм, «стены» все видно. Но это никого не волнует. Феи не имеют привычки подсматривать. Зачем подсматривать, если можно распахнуть дверь или залезть в окно и посмотреть с комфортом?

Рапунцель не сразу понимает, что мы уже на месте, и громко интересуется у каждого встречного, как попасть в «дом королевы». Естественно, каждый встречный бросается ей объяснять: служат во дворце, как ни странно, в основном люди. И если верить Роз, на работу сюда фиг устроишься: платят много, феи прекрасны и любвеобильны, вкусы у них разнообразны, поэтому даже горбатого и косого карлика кто-нибудь полюбит, лишь бы хорошо работал. Больше всего феи-женщины ценят, когда кто-нибудь за них пашет. Поэтому во дворце много людей, все мужчины, и сейчас все они укладываются у ног Рапунцель штабелями, потому что ее чары бьют без промаха абсолютно всегда.

Как-то эта неразбериха прекращается, но точно не скажу как: меня приглашают пройти в покои королевы — отдельная беседка в саду роз. Рапунцель остается одна, но ее это нисколько не смущает. Она готова дружить со всеми и каждым. Она любит этот мир.

Черт возьми, я ей завидую.

О Рапунцель мама уже знает — я замечаю на столе в углу такую же ракушку, как та, что чуть не убила меня недавно. «За твоей подругой присмотрят», — говорит мама. А потом ведет меня к бабушке. Это ритуал, полагаю: десять лет назад меня тоже сразу же потащили к бабуле. Правда, тогда она занимала королевские апартаменты, но не важно. Бабуля не изменилась.