Никаких принцев!

Мы не в лесу, мы в какой-то комнате: маленькой, очень пыльной (сразу тянет чихать) и пустой, если не считать потускневших гобеленов на стенах. Лунный свет пробивается через грязное окно слева от меня. Двери не видно. Может, я просто не замечаю ее в сумраке?

— Где мы? — спрашиваю я шепотом — просто вокруг стоит такая тишина, что нарушать ее страшно.

Дамиан подает мне руку (и снова не смотрит в глаза).

— Это старая часть королевского дворца, — его напряженный голос разбивает недовольную тишину. — Странно, что королева перенесла нас именно сюда. Тут же ничего нет… Может, ее портал тоже сбился? Ромион… Ромион, что с тобой?

Принц зачарованно смотрит на гобелен: на нем чахоточного вида дева вцепилась в единорога, а вокруг нее то ли гномы, то ли непропорционально изображенные люди. Наверное, художник курил что-то покрепче розовой пыльцы. Единорог у него точно получился бредовый: здорово напоминает обалдевшую козу с витым рогом между налитыми кровью глазами.

— А? Нет. Ничего, — Ромион тоже встает, но медленно, словно заторможенно. — Давайте выбираться отсюда, пока наша любимая мачеха нас не нашла.

— Погоди, — Дамиан снимает с ворота сорочки подвеску-амулет. — Вот, возьми, — и сам крепит ее изумленному Ромиону на ворот.

— Дами, но это же твой талисман, — выдыхает принц. — Он твой! Ты с ним никогда не расстаешься.

— Тебе он сейчас нужнее, — отвечает Дамиан, и странно: это не звучит избито или пафосно. — Если сейчас и правда время твоего семнадцатилетия…

— То он мне не поможет, — заканчивает Ромион, но подвеску снимать не спешит.

— А вдруг? Я-то королеве не нужен. Мне она ничего не сделает. Я здесь, как обычно, в довесок к тебе, — говоря это, Дамиан первым идет к двери — она действительно прячется в сумраке. Ромион смотрит не на нее, а на брата и, кажется, собирается что-то сказать, но Дамиан его опережает: — Идемте. Может быть, еще успеем до того, как королева опомнится и подсунет тебе веретено.

И мы идем: по длинному пыльному коридору, где темно, а свет дает только мой браслет да подвеска у шеи Ромиона. Я пару раз спотыкаюсь: здесь, оказывается, широкие щели в полу между паркетинами. Ромион, идущий позади, подхватывает меня под руку. Я тихо говорю ему спасибо, но принц не отвечает.

— Что будем делать, когда выберемся? — бросает через плечо идущий впереди Дамиан.

Ромион молчит, поэтому отвечаю я:

— Можем вернуться ко мне домой…

Братья так дружно усмехаются, что мне становится обидно. Я их, между прочим, пригласила, несмотря на то что в прошлом они этот дом чуть не разнесли.

— А ты бы что делал? — спрашивает Ромион у Дамиана. — Ты прав: ты не нужен королеве. Фактически ты свободен. Уезжай из Сиерны. Ты же давно об этом мечтаешь.

— Отец хотел, чтобы я закончил обучение, — качает головой Дамиан. — Он сказал мне это перед смертью. Я не нарушу последнюю волю короля.

— Наш отец свихнулся перед смертью, — неожиданно зло говорит Ромион. — Ты так и будешь выполнять последнюю волю старого идиота?

— Он наш отец! — вскидывается Дамиан.

— Что не отменяет того, что он старый идиот, — огрызается Ромион.

Интересно, они могут хоть пять минут не рычать друг на друга?..

— Неправда! Если ты им недоволен, это еще не значит…

— Дами, он женился на этой гидре-королеве! Ты думаешь, человек в своем уме на такое способен?

— Она его приворотила!

— Вот я и говорю: старый идиот — связаться с ведьмой. Неважно, Дами. Просто подумай, что она устроит здесь, когда ее короне больше ничто не будет угрожать. Сейчас поцапается с гоблинами, потом с королем Кремании, наверняка выйдет за него замуж, а то и за императора гоблинов тоже, с нее станется. Обоих отравит — и в перспективе захватит весь мир.

— Ром, это уже слишком. Зачем ей весь мир?

— У нас очень деятельная мачеха!

Они смеются, оба. Как нормальные братья.

— Я все-таки за то, чтобы ты уехал, — говорит потом Ромион.

— И оставить здесь тебя? И Виолу?

— Попробуй провести Виолу к креманскому королю, пока он тоже не свихнулся от любви к нашей мачехе. У него наверняка есть маги, способные отправить Виолу домой.

— У меня еще и мама есть, — вставляю я. — Она, конечно, не ахти, но поможет, если попрошу. Давайте все вместе поедем к ней?

Братья сначала смеются:

— К феям? О да!

А потом Ромион, резко оборвав смех, вдруг говорит:

— А что — хорошая мысль. Езжайте к ней. У фей вы точно пока будете в безопасности — от Сиерны Сады далеко…

— А ты? — в унисон с Дамианом спрашиваю я.

Ромион усмехается.

— А я засну мертвым сном. Вы же слышали проклятье. И тогда мне будет уже все равно где: в Сиерне или у фей. Но вы лучше меня здесь оставьте, потому что тащить мертвеца к феям…

Дамиан резко останавливается.

— Почему ты вечно это делаешь?

— Что делаю?

— Сдаешься. Ну, прокляли! Проклятье можно снять! Любое проклятье можно снять! А ты даже не пытался!

— Спроси у Виолы, легко ли найти настоящую любовь, — парирует Ромион.

— Но должен же быть способ!

— Какая тебе разница, братец? — шипит вдруг принц. — Ты же хотел, чтобы меня не было.

Дамиан вздрагивает, точно его ударили, и кидается к брату, но я вовремя становлюсь между ними.

— Почему вы всегда это делаете?