Никита ищет море

Никита понял, что надо помыть руки. Тяжело дыша после бега, он помыл руки и, выдохнув, опустился за стол напротив бабушки. Та встала, взяла чистую тарелку и положила ему картошку.

Никита вновь открыл рот, чтобы начать говорить, но вспомнил о мышонке. Вынул его из кармана, посадил, как обычно, в лежащую на табуретке крышку. Дал кусок картошины.

– Приятного аппетита, – пожелала бабушка.

– Спасибо, – отозвался Никита.

Он взял вилку, поднес ее к дымящейся картошке. Что-то было не так. Никита поглядел на мышонка. Тот сидел, сгорбившись и опустив нос. На картошину даже не взглянул. Не обнюхал, не попробовал. Черные глазки-бусинки потускнели, усы повисли. Никита вскочил, взял синюю крышечку, выплеснул из нее старую воду, налил новую. Осторожно поставил рядом с мышонком. Мышонок продолжал сидеть, опустив голову.

– Что такое, Никита? – мягко спросила бабушка.

– Он… заболел, – неуверенно ответил Никита.

* * *

Мышонка в крышке перенесли в сад под большую яблоню. Никита бережно опустил крышку на траву в тени, разложил перед другом его любимые угощения – кусочек огурца, крошку сыра, зернышки сухой гречки и овсяные хлопья. Мышонок к еде не притрагивался. Никита решил сидеть около него, пока мышонку не станет лучше. Бабушка присела рядом на корточки.

– Это я виноват, – сказал Никита, помолчав.

И он рассказал бабушке про драку – в этой драке сидевший в кармане мышонок мог получить удар или, даже если удара не было, мог пережить такой ужас, что от волнений и страха заболел. Бабушка слушала внимательно, и ее молчание успокаивало Никиту. Он рассказал и о том, как нашел дом, где живет хозяин Спутника – Кузин, и о том, как бросил в забор камень и удрал.

– Оля сказала, что он сумасшедший, – дрогнувшим голосом закончил Никита. – И что он меня найдет.

– Ну вот это – ерунда, – фыркнула бабушка. – Он, конечно, грубиян и пьяница, но не сумасшедший. Искать он тебя не будет – он слишком для этого ленив.

– А если он меня случайно на улице встретит? – пропищал Никита. – Или в магазине?

Бабушка нахмурилась и посмотрела на Никиту.

– Тогда вот что: мы пойдем к нему и поговорим…

Но Никита отчаянно замотал головой.

– Не пойду, не пойду!

Они помолчали. Мышонок по-прежнему сидел неподвижно. Если бы не чернеющие глаза-бусинки, можно было бы решить, что он уснул сидя.

– Никита, обещаю, что я тебя всегда смогу защитить, – сказала бабушка серьезно. – От Кузина и вообще от кого угодно. И продавщица тетя Аня тебя в обиду не даст. И Степан Король. Да и все остальные в деревне. Кузина все знают, знают его мерзкие привычки, но никто его не боится – если что, люди за тебя заступятся.

Она сделала паузу и добавила:

– Но кидаться камнями в его забор все равно было лишнее.

– Я знаю, – прошептал Никита.

Ему было совестно, он сидел, обхватив голову руками.

– А как же Спутник? – проговорил он.

– Что? – не расслышала бабушка. Она пододвинулась поближе и положила руку на макушку Никиты.

– Спутник, – повторил Никита.

– А-а, – протянула бабушка.

Помолчав, она сказала:

– Он, похоже, привязан к Кузину. Собаки многое могут простить человеку.

Никита судорожно вздохнул. Он не мог сейчас заново пересказывать бабушке то, что увидел через щель в заборе.

– Похищать его у Кузина – это вряд ли разумно, – продолжила бабушка. – Но можно попробовать с этим псом подружиться. Если в его жизни появится хороший человек – это только к лучшему, как думаешь?

Она провела рукой по волосам Никиты и, поднявшись, сказала:

– Я пойду помою посуду, а потом мы с тобой можем вместе подумать, чем порадовать Спутника. Эй, смотри-ка! – воскликнула она, наклоняясь к мышонку.

Никита повернулся к своему товарищу и увидел, как мышонок, вытянув нос, нюхает кусочек огурца, а потом берет этот кусочек передними лапками и начинает потихоньку откусывать и жевать.

Оля, как и обещала, появилась вечером. Она катила на своем трехколесном велосипеде по дороге и орала во все горло:

– Меня только на час отпустили!

Никита сидел у ворот и перемешивал в большой миске овсяную кашу, тушенку и нарезанную кружочками вареную морковь.

– Это что? – спросила Оля, подъехав вплотную к Никите и сунув нос в миску.

– Это для Спутника, – ответил Никита, мягко ее отстраняя. – У тебя косичка в каше.

Оля выпрямилась и сунула кончик косы в рот.

– Фу! – скривилась она.

– Я его дождусь и накормлю, – объяснил Никита. – Он рано или поздно должен тут пробежать.

– А если не пробежит? – спросила Оля.

– Пробежит, – заверил ее Никита. – Он постоянно по деревне бегает – кружит как спутник по небу.

Он указал ложкой в небо, и Оля задрала голову. В небе летел самолет. Оля на миг замерла, провожая его взглядом. Никита задумчиво смотрел на Олю. На ее замазанные зеленкой разбитые коленки, загорелые руки и подбородок с пластырем. Неужели Оля тоже сделана из пыли взорвавшейся звезды? Ба-бах! – звездная пыль разлетается во все стороны, а потом из нее получается…

– Велик дашь? – оторвав взгляд от самолета, спросила Оля.

– А?

– Велик! – повторила Оля. – Меня всего на час отпустили! А я тут с тобой время теряю.

Никита опешил.

– Ты мне колесо погнула! – напомнил он ей.