Никита Хрущев

Кончилось тем, что Никита Сергеевич обзавелся таким количеством врагов, что в октябре 1964-го уже не смог их всех одолеть.

«Удивительно все же, — писал в дневнике Александр Твардовский, — как такой многоопытный, прожженный, хитрый и комбинаторный человек от политики оказался столь незрячим в отношении собственного, самим им созданного окружения. Не говоря уже о том, что он не заметил всеобщего нараставшего изо дня в день изменения отношения к себе, принимая за чистую монету митинговые аплодисменты “организованных” сборищ на площадях и стадионах, в многотысячных залах и в цинично-подхалимской печати — за выражение любви народной.

Как он не заметил нарастания иронического к себе отношения. Ругают, боятся, даже не любят — это еще полбеды в судьбе государственного деятеля такого масштаба, а когда смеются, перестают слушать, зная все наперед, — беда непоправимая».

Никита Сергеевич расслабился

Многих участников тех драматических событий, которые более полувека назад — в октябре 1964 года — изменили историю нашей страны, я знал лично. За годы знакомства у нас сложились доверительные отношения. Бывшие первый секретарь Московского горкома партии, председатель КГБ, заместитель председателя Совета министров РСФСР, заведующий отделом ЦК КПСС, председатель Гостелерадио, начальник 4-го главного управления при Министерстве здравоохранения СССР...

Ключевые фигуры острейшей борьбы за власть, которая осенью 1964 года развернулась в Кремле и закончилась сменой высшего руководства партии и государства, видные чиновники партийногосударственного аппарата, которые всё видели и знали, говорили со мной охотно и откровенно.

Смена власти резко изменила их собственную судьбу, так что закулисные переговоры, интриги и тайные беседы того времени навсегда врезались им в память. Это не те тайны, которые уносят с собой в могилу. Напротив, им хотелось выговориться. Откровенность была рассчитанной и продуманной. В какой-то степени они надеялись на меня — речь шла об их месте в истории.

Главный вопрос: почему они выступили против Хрущева и не жалели ли об этом потом?

Не жалел, по их словам, никто. Хотя на вершине власти есть место только для одного, и основные участники тех событий — за исключением Л. И. Брежнева — скоро впали в немилость. В основном упирали на то, что Хрущев стал просто опасен для страны, поэтому пришлось отправить его на пенсию. О личных мотивах не упоминали. Но они, конечно же, тоже присутствовали.

Хрущев совершил немало тактических ошибок. Поссорился и с КГБ . Он пренебрежительно относился к госбезопасности и хотел, в частности, снять с чекистов погоны, превратить комитет в гражданское ведомство. После 1960 года первый секретарь не подписал ни одного представления КГБ СССР на генеральское звание. Некоторые начальники управлений и председатели КГБ республик оставались всего лишь полковниками: это звание председатель КГБ мог дать своей властью. А производство в генералы осуществлял фактически Президиум ЦК, чье решение оформлялось постановлением Совета министров СССР.

Председатель КГБ В. Е. Семичастный обращался к первому секретарю:

— Никита Сергеевич, неудобно получается. По всем неписаным положениям председатель КГБ в республике — старший воинский начальник. А он всего лишь полковник. Рядом министр внутренних дел — генерал.

Хрущев в шутку все переводил.

Когда Семичастный опять завел речь о генеральских погонах, прервал его:

— Пойдем обедать!

Зашли в Кремле в комнату, рядом со Свердловским залом, где обедали члены Президиума ЦК. Хрущев сказал:

— Вот пришел председатель КГБ, просит генеральские звания. Я ему могу только свои генеральские штаны отдать, так он в них утонет.

— Никита Сергеевич, да я же не себе прошу...

Хрущев многих против себя восстановил тем, что руководящий состав КГБ держал в черном теле. Как и вооруженные силы — тысячам офицеров пришлось уйти из армии. 14 мая 1956 года советское правительство объявило о сокращении Вооруженных сил СССР на 1 миллион 200 тысяч человек, расформировать 63 дивизии и отдельные брига-ды, часть военных училищ, законсервировать 375 боевых кораблей. А 8 декабря 1959 года Хрущев разослал членам и кандидатам в члены Президиума ЦК новую записку с предложением сократить в одностороннем порядке вооруженные силы — на миллион или даже на полтора миллиона:

«Я уверен, что это было бы очень сильным, потрясающим шагом. И кроме того, этот шаг ни в коей степени не наносит ущерба нашей обороны, но дает нам большие политические, моральные и экономические выгоды.

Мы без армии сейчас остаться не можем и не хотим. Но надо эту армию сделать такой, чтобы она была разумной, чтобы она была без излишеств, была бы боеспособна и отвечала требованиям обеспечения безопасности страны».