Никита Хрущев

«До конца года надо сдать миллион квадратных метров жилья, из них 145 тысяч квадратных метров в плохом состоянии, причем 40— 45 тысяч — в безнадежном. Положение тяжелое. Надо махнуть рукой на эти 40—45 тысяч квадратных метров, выбрать дома получше и вытянуть.

С сегодняшнего дня надо начинать штурм, скажем откровенно. Многие собираются сдавать дома в конце декабря — в надежде, что после Нового года три недели будут принимать, а тем временем они устранят недоделки.

Начать с того, что обратиться к рабочим, пойти руководителям на каждую стройку, объяснить положение, попросить рабочих поднажать. График составить так, чтобы дома сдавались равномерно. На каждом объекте вывесить призывы: дом должен быть сдан... Нужна помощь районных парторганизаций: мобилизовать на пусковые объекты специалистов и строителей. Собрать их, создать бригады, дать аккордное задание. Установить: над каждым домом шефствует предприятие. Вывесить на видном месте щит: дом строит трест такой-то, шефскую помощь оказывает такое предприятие.

Не рассуждать так: а я в этом доме квартиру не получу, чего стараться. Сдача жилья — дело всей московской партийной организации. Не получит в этом доме, получит в другом. Организовать двухсменную работу, иначе если всех нагоним в одну смену, будет толчея и непорядок.

Там, где трудно, отстают, ввести аккордную оплату. Оставшееся до морозов время использовать для работ по благоустройству. Это очень важно, иначе будет поздно. В последней декаде ноября — морозы до минус двадцати. Скорее благоустроить территорию, иначе земля промерзнет. Внимание быстрому монтажу лифтов. Не страшно, если лифт в доме постоит неделю (в старом), важно быстрее монтировать новые.

Подключить профсоюзы, комсомол. Создать все условия для строителей: организовать горячее питание, продать им теплую одежду. Пусть кафе, рестораны придут на стройки и там обслужат людей: кофе, чай. Сдаст бригада дом досрочно, пусть продадут всем автомобили, холодильники, трикотаж».

В антихрущевском заговоре активно участвовали партийные чиновники средней руки, без которых невозможно было обойтись. Считается, что важнейшую роль сыграл заведующий важнейшим отделом ЦК — административных органов Н. Р. Миронов. Он был брежневским человеком — из Днепродзержинска. В 1941 году Николай Романович ушел на фронт, после войны вернулся на партийную работу, стал секретарем Кировоградского обкома. В 1951 году, когда Сталин распорядился посадить очередную команду чекистов и на Лубянке образовались вакансии, провели партнабор, и Миронова взяли в Министерство госбезопасности сразу на генеральскую должность — заместителем начальника Главного управления военной контрразведки.

Л. П. Берия в марте 1953 года, став министром внутренних дел СССР, разогнал назначенцев-партработников. У них отобрали машины, всех попросили освободить кабинеты. Глубокой ночью Берия вызвал несколько человек, направленных в органы с партработы, и грубо сказал им:

— Ну, вы, засранцы, чекистского дела не знаете. Надо вам подобрать что-то попроще.

Миронова он отправил — с большим понижением — заместителем начальника Особого отдела в Киевский военный округ. После ареста Берии его вернули на прежнее место в центральный аппарат. Потом Николай Романович возглавил Управление КГБ по Ленинградской области, а в июне 1959 года Хрущев поручил ему Отдел административных органов ЦК КПСС. До Миронова отдел курировал еще медицину и спорт. И ему приходилось разбираться во взаимоотношениях между футбольными командами. Миронов добился, чтобы ему оставили только силовые структуры : он курировал КГБ, армию, прокуратуру и суд.

Тогдашний заместитель председателя КГБ генерал-полковник С. С. Бельченко рассказывал своему биографу Алексею Юрьевичу Попову: «Миронов пытался меня ввести в круг Брежнева. Предложил мне пойти на какой-то вечер, по сути дела, пьянку высокопоставленных партийных чиновников. Я отказался, на что он сильно обиделся».

Генерал Бельченко держался осторожно, не хотел столь откровенно ориентироваться на одного из секретарей ЦК. А Миронов связал свою карьеру с Брежневым и мог считать, что поставил на верную лошадку. «Миронов очень скоро обратил на себя внимание, — вспоминал генерал Ф. Д. Бобков, — он очень следил за своей внешностью. Миронов считал себя отцом профилактики в органах безопасности. Если бы не ранняя смерть Миронова, он бы достиг высоких постов не только в системе КГБ, но и в партии».

Один из шелепинских соратников, Николай Николаевич Месяцев (на тот момент заместитель заведующего отделом ЦК), вспоминал, как в начале осени 1964 года он отправился вместе с Мироновым по грибы. Они оба жили на дачах Управления делами ЦК в Усове, удобство которых состояло в том, что в поселке работала столовая, куда можно было ходить с семьей или брать там обеды и ужины на дом.

В лесу Миронов откровенно сказал Николаю Николаевичу: