Никита Хрущев

Решили почти сразу предоставить слово первому секретарю ЦК Компартии Украины П. Е. Шелесту, что должно стать своего рода сигналом: Киев критикует Хрущева. Именно украинская парторганизация считалась главной опорой Никиты Сергеевича, среди киевских руководителей было много людей, им самим назначенных. Да и Шелест считался хрущевским человеком. Он даже внешне — приземистой фигурой, округлым грубоватым лицом и совершенно лысым черепом — напоминал Никиту Сергеевича...

Вызвать Хрущева в Москву решили под тем предлогом, что накопилось много вопросов по его последней записке о реорганизации сельского хозяйства, разосланной не только всем членам Президиума ЦК, но и руководителям краев и областей.

Тут же возник вопрос: кто позвонит в Пицунду? Тоже испытание не из простых. Разговаривать с Хрущевым было страшновато. Никита Сергеевич с коллегами по Президиуму ЦК не церемонился. Во время поездки Брежнева в Берлин на партийном хозяйстве оставался Подгорный, напористый и бесцеремонный человек, выдвиженец Хрущева, недавний руководитель Украины. Но Николай Викторович наотрез отказался — он только что подробно докладывал о текущих делах первому секретарю, и Никита Сергеевич удивится: почему накануне не сказал, что у вас еще какие-то вопросы ко мне возникли?

Не дай бог, что-то заподозрит. Сошлись на том, что звонить придется Брежневу. А кому еще? Он же остался за старшего.

Около 9 вечера телефонистка коммутатора междугородней правительственной ВЧ-связи соединила его с государственной дачей в Пицунде. Хрущев взял трубку. Леонид Ильич, по описанию Шелеста, сильно волновался. Побледнел, губы посинели, говорил с дрожью в голосе. Выслушав его, Хрущев раздраженно ответил:

— Что у вас случилось? Не можете и дня обойтись без меня. Хорошо, я подумаю. Здесь Микоян, с ним посоветуюсь. Позвоните позже.

Этот час члены Президиума ЦК, и без того взвинченные до предела, провели в подвешенном состоянии. От Хрущева, который на протяжении десяти лет умело устранял соперников и конкурентов, всего можно было ожидать.

Через час Брежнев снял трубку телефона и вновь распорядился соединить его с Хрущевым. Никита Сергеевич ответил с нескрываемым недовольством:

— Хорошо, я завтра в 11 утра вылетаю в Москву вместе с Анастасом Ивановичем.

В тот день члены Президиума ЦК, обсудив план завтрашней операции, составили для порядка постановление, которое кажется невнятным и неясным.

На самом деле оно имело вполне определенный и грозный для Хрущева смысл :

«1. В связи с поступающими в ЦК КПСС запросами о возникших неясностях принципиального характера по вопросам, намеченным к обсуждению на Пленуме ЦК КПСС в ноябре с. г., и в разработках нового пятилетнего плана признать неотложным и необходимым обсудить их на ближайшем заседании Президиума ЦК КПСС с участием т. Хрущева.

Поручить тт. Брежневу, Косыгину, Суслову и Подгорному связаться с т. Хрущевым по телефону и передать ему настоящее решение с тем, чтобы заседание Президиума ЦК провести 13 октября 1964 г.

2. Ввиду многих неясностей, возникающих на местах по записке т. Хрущева от 18 июля 1964 г. (№ П 1130) «О руководстве сельским хозяйством в связи с переходом на путь интенсификации», разосланной в партийные организации, и содержащихся в ней путаных установок, отозвать указанную записку из парторганизаций.

3. Учитывая важное значение характера возникших вопросов и предстоящего их обсуждения, считать целесообразным вызвать в Москву членов ЦК КПСС, кандидатов в члены ЦК КПСС и членов Центральной ревизионной комиссии КПСС для доклада Пленуму итогов обсуждения вопросов на Президиуме ЦК КПСС.

Вопрос о времени проведения Пленума ЦК КПСС решить в присутствии т. Хрущева».

Записку первого секретаря ЦК КПСС, к которой в аппарате должны были относиться благоговейно, как к Библии, назвали «путаной»!

Отозвав записку, Президиум ЦК демонстрировал партийному аппарату на местах, что Хрущев больше не хозяин.

Тремя месяцами ранее, 11 июля, на Пленуме ЦК Хрущев изложил новую идею, которую затем представил в форме развернутой записки. Он предложил коренным образом реорганизовать управление прозябающим сельским хозяйством — под каждую отдельную отрасль создать собственное ведомство. Один главк занимался бы зерном, другой — мясом, третий — пушниной. Хрущев вслед за Сталиным полагал, что экономические проблемы решаются организационнокадровыми методами: есть задача — создай ведомство. В целом подобное решение проблемы вполне устраивало партчиновников, но членов Президиума ЦК напугало другое.

Хрущев требовал, чтобы колхозами перестали командовать, говорил, что сельское хозяйство надо интенсифицировать, что нужны его комплексная механизация, мелиорация и химизация. А чтобы колхозами перестали командовать, ликвидировал сельские райкомы, низвел партийный аппарат на селе до второразрядной роли парткомов производственных управлений. В предложенной им в 1964 году новой системе руководства аграрным комплексом партийным органам вообще не оставалось места.