Никита Хрущев

Вместо Румянцева партийным руководителем города в 1952 году утвердили Ивана Васильевича Капитонова. Строитель по профессии, он в 30-е годы работал на Украине, а за год до войны стал в Москве начальником планово-производственного отдела Краснопресненского трамвайного хозяйства. В 1941 году Капитонова сделали секретарем партбюро, оттуда перевели в райком, и он начал взбираться по аппаратной лестнице. У него была репутация надежного служаки, аппаратчика до мозга костей, который не подведет: звезд с неба, может быть, и не хватает, зато и ошибки не совершит. В те годы такие качества ценились.

Иван Васильевич практически одновременно с Фурцевой начал партийную карьеру в Москве — в 1943 году Капитонова избрали секретарем Краснопресненского райкома. Но он быстрее Фурцевой поднимался по должностной лестнице. Не потому, что считался более сильным работником. Женщин продвигали со скрипом.

В июле 1952 года Хрущев доложил Сталину: «После Вашей критики и замечаний о том, что в Московской партийной организации имеют место факты, когда на партийную работу и другие важные участки пробирались люди, не внушающие политического доверия, мы собрали секретарей райкомов гор. Москвы, рассказали им о фактах неправильного подбора кадров и притупления большевистской бдительности в некоторых партийных организациях столицы и дали им политическую оценку».

Речь шла о новой кампании выявления старых врагов — мнимых троцкистов и других оппозиционеров. Люди, которые давным-давно отошли от политической жизни, вновь арестовывались органами госбезопасности. Критике подверглись секретари Щербаковского и Краснопресненского райкомов, которые «проморгали» оппозиционеров на своей территории.

Хрущев обещал вождю навести порядок в городе: «В ближайшее время на бюро заслушаем отчет Щербаковского райкома партии о партийной работе и практике подбора и воспитании кадров. Предварительно мы проведем глубокую проверку. Это тем более необходимо, что первым секретарем Щербаковского райкома около года работал Жиленков, который во время войны вместе с Власовым изменил Родине».

Упомянутый Хрущевым Георгий Николаевич Жиленков начинал в Воронеже на машиностроительном заводе, из слесарей стал секретарем райкома комсомола. В 1930 году он переехал в Москву. После индустриально-технического техникума стал директором фабричнозаводского училища, секретарем парткома завода «Калибр». В январе 1940 года Жиленкова утвердили вторым, а 31 декабря того же года — первым секретарем Ростокинского райкома[16].

После начала войны он ушел на фронт. Ему присвоили звание бригадного комиссара и утвердили членом Военного совета 32-й армии. Первые секретари столичных райкомов котировались высоко, секретаря Днепропетровского обкома Л. И. Брежнева тоже произвели в бригадные комиссары, но должность дали поскромнее... В октябре 1941 года 32-я армия попала в окружение под Вязьмой. Жиленков оказался в плену вместе с офицерами штаба. Он, вероятно, самый высокопоставленный политработник, пожелавший служить немцам. Он присоединился к генералу А. А. Власову и занялся знакомым делом, став в конце концов начальником Главного управления пропаганды власовского Комитета освобождения народов России и главным редактором газеты «Воля народа». Даже среди власовцев, где собрались не ахти какие моралисты, Жиленкова считали абсолютно беспринципным человеком. После войны он был повешен вместе с Власовым во дворе Бутырской тюрьмы.

«Большинство секретарей райкомов, — оправдывался Хрущев, — это молодые работники. Понятно, что они сами не принимали и не могли принимать участия в борьбе с троцкистами, правыми и другими враждебными группировками. Некоторые из этих товарищей формально подходят к изучению истории партии, ошибочно думая, что борьба с врагами отошла в область истории... Многие партийные работники изучают кадры по анкетным данным. Вместо глубокого изучения политических и деловых качеств зачастую ограничиваются справками, полученными от МГБ. Достаточно получить справку о том, что на того или иного работника нет компрометирующих данных, райком партии считает такого человека непогрешимым».

В середине 1952 года вторым секретарем Московского обкома стал Виктор Васильевич Гришин. В тот момент Гришин сдавал выпускные экзамены в Высшей партийной школе. Защитить дипломную работу он не успел и диплома о высшем образовании не получил. Это не помешало ему со временем стать членом Политбюро.

Хрущев предупредил Гришина, что в городе берет на себя строительство, а в области — сельское хозяйство:

— А вам все остальное.

Иначе говоря, Хрущев перепоручил Гришину всю организационнопартийную работу в области. Тем же самым Фурцева занималась в горкоме партии.