Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Отец считал, что делегирование функций управления на места, децентрализация не только благотворно скажутся на работе народного хозяйства в мирное время, но и сделают нас более устойчивыми в случае атомного нападения.

— Если сегодня разрушить Москву, а это сделать нетрудно, — рассуждал отец, — все рухнет. Ведь каждая мелочь решается в центре, за каждым гвоздем едут в столицу. Если же центров управления несколько, то оставшиеся выживут, оправятся, а там на их базе восстановится и вся инфраструктура.

На эту тему отец задумывался давно, с конца 1953-го — начала 1954 года. Тогда речь еще не шла об управлении всем народным хозяйством, его беспокоила уязвимость наших умов, от которых зависел прогресс. Основные научные и конструкторские организации, связанные с обороной, в те годы располагались в Москве и ее окрестностях. Отец надумал их перешерстить, разогнать по стране. Рассредоточение научных центров по всей территории не только повысит выживаемость в ядерной войне, считал отец, но и поспособствует развитию регионов, куда переедут ученые или целые организации. В качестве примера он приводил города Урала, Сибири, Средней Азии, приютившие в начале войны эвакуированные заводы. Из захолустья они в считанные годы превратились в серьезные индустриальные центры.

В первую очередь отца беспокоили ракеты. За ними будущее, считал он, и самолеты, и танки, и артиллерия постепенно сходят со сцены, превращаются в оружие вчерашнего дня. Возможно, преследовал он и иные цели, намеревался разрушить складывающуюся монополию Королева — единственного крупного конструктора баллистических ракет.

Разработать предложения поручили Устинову. Тот, засучив рукава, взялся за дело. Человек инициативный и энергичный, Дмитрий Федорович видел в задании Первого секретаря возможность значительного расширения и укрепления выпестованной им ракетной промышленности.

В начале 1954 года наметки доложили отцу. Предполагалось в дополнение к московскому создать еще два самостоятельных куста: один на юге, на Украине, другой на востоке, на Урале, с перспективой дальнейшего продвижения в Сибирь. Создавались структуры, способные функционировать автономно — от проектирования всех компонентов ракеты до их изготовления. Выбрали города, наметили площадки под строительство научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро, испытательных баз. Для осуществления проекта требовались немалые средства, счет шел на десятки миллиардов рублей и не один год напряженного труда.

Обычно, чтобы выжать из отца дополнительные капиталовложения на военные нужды, Устинову приходилось потрудиться. На сей раз, одобрив представленные проекты, отец не стал требовать иных, урезанных вариантов.

Расставшись с Устиновым, отец позвонил Королеву, пригласил его заехать в удобное время в ЦК посоветоваться по важному вопросу. Королев знал, о чем пойдет речь: подготовка предложений о развитии и рассредоточении ракетной промышленности проходила с его участием. Расширение фронта работ не могло не радовать Сергея Павловича. Однако появились и опасения: любимое дело уходило из рук хозяина, расплывалось, становилось неподконтрольным. Конкуренции Королев не боялся, но и не терпел конкурентов. И теперь его очень заботило, как встанут фигуры на доске. Он не собирался отпускать вожжи. Надо так расставить людей, чтобы потом не жалеть. Эту задачу он считал главной. Именно о кадрах и хотел посоветоваться с ним отец.

Сергей Павлович считал, что для скорейшего создания новых предприятий в качестве материнского ядра следует принять существующие московские организации, а на периферии учредить их филиалы. Послать туда опытных специалистов, с их помощью сократится переходный период, быстрее наладится дело. Вокруг московских корифеев соберутся коллективы, люди подучатся, и работа пойдет. В местных вузах он предлагал открыть специальные факультеты по ракетной технике, чтобы оттуда черпать кадры. Не посылать же молодых специалистов из Москвы, каждому потребуется квартира, и не всякий еще поедет. Он рисовал диспозицию новых КБ и заводов, как главнокомандующий разворачивает свои армии и корпуса перед решительным сражением. Проглядывало в нем что-то от Жукова. И дело не только в небольшом росте, схожей кряжистости фигуры. Главное, наверное, в глазах: в них светилась неодолимая уверенность в себе, решимость и сознание своего предназначения повелевать.

Отец любовался одержимостью Сергея Павловича, но согласился с ним не во всем, возразил против филиалов. Он считал, что вновь создаваемые организации должны стать целиком самостоятельными: и финансово, и тематически.

— Знаю я вас, сбросите туда второстепенную работу, и останутся они на всю жизнь в подсобниках. Мы хотим создать вам конкурентов, чтобы заснуть не давали, — пошутил отец.

Королев не спорил. Мнение отца разузнал заранее, но на всякий случай решил запустить пробный шар.