Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

В те дни я не раз допытывался у отца: как мы можем помочь Кубе выстоять? Отец полагал, что оружием. О его поставках достигли договоренности еще во время визита Рауля Кастро. В остальном можно было только уповать на благосклонность судьбы и стойкость кубинского народа. Я его спросил: «Не заключить ли с Кубой договор о взаимной помощи, такой же, как с нашими соседями?» Отец считал подобную затею бесполезной и опасной. Высадятся американцы на Кубе, как кубинцам помочь? Начать третью мировую войну? Безумие. Да и неизвестно, как поведет себя Кастро в критический момент? Слишком многое скрывалось в тумане… Отец предпочитал не рисковать.

Поставки стрелкового оружия, танков, артиллерии решили ускорить. С авиацией же возникли трудности, у кубинцев недоставало летчиков. Посылать туда наших, как это делалось и в Корее, и в Египте, отец считал неоправданным. И здесь все наталкивалось на расстояние, изолированность острова. Потерпит Кастро поражение, нашим людям останется только сдаться в плен. Решили отправить на Кубу учебно-тренировочные МиГи, пусть сначала кубинцы научатся летать. А пока Фидель Кастро мог распорядиться всего несколькими устаревшими американскими истребителями, главным образом, времен Второй мировой войны.

Обстановка вокруг Кубы накалялась все сильнее, на улицах Гаваны прозвучали первые взрывы, появились первые жертвы. Американские войска стягивались к острову все ближе. 4 апреля кубинцы получили грозное предупреждение. В тот день пограничники в двух милях от берега задержали нарушителя, американское судно под названием «Вестерн Юнион», и попытались доставить его в ближайший порт. Не тут-то было. Самолеты и военные корабли США буквально навалились на катерок береговой охраны, не оставалось сомнений, что вот-вот прогремит роковой выстрел. Властям пришлось отпустить нарушителя.

Отец считал: вторжение — дело ближайших недель или даже дней. Шансов у Кубы — никаких, ее защитникам предстояла героическая гибель. Американцы набили руку на подобных операциях.

9 апреля появилось новое тревожное сообщение: в нью-йоркской гостинице «Рузвельт» собрались на пресс-конференцию кубинские эмигранты и без обиняков объявили о планах вторжения на остров. Действовать они собирались по гватемальскому варианту. Там избранный Президентом в 1951 году Гусман Арбенс (Guzman Arbenz) попытался провести земельную реформу, конфисковал банановые плантации у американской компании «Юнайтед Фрут». В 1954 году ЦРУ навербовало по всему свету гватемальцев — противников Арбенса, вооружило их, натренировало, доставило куда нужно, и президенту страны не осталось ничего другого, как спасаться бегством.

Куба Кубой, но той весной главным событием, ожидаемым с замиранием сердца, стал предстоящий полет человека в космос. Конечно, только для посвященных, остальным оставалось строить догадки. О фамилии космонавта в те дни не упоминали, ею никто не интересовался, летел просто человек, первый человек.

Я слышал рассказы о том, как Королев якобы показывал отцу фотографии претендентов на полет и он выбрал Гагарина. Это одна из баек, обычно с годами буйно разрастающихся вокруг знаменательных событий.

А вот о дате запуска разговор у них действительно состоялся. Сразу после успешного приземления последнего космического корабля, доставившего с орбиты собаку Звездочку. Королев нервничал, торопился, по всем признакам американцы могли вскоре, официально они называли первую половину мая, ракетой «Редстоун» запустить свой экспериментальный корабль с человеком на борту. Первый полет американцев не шел ни в какое сравнение с программой «Востока», так Королев назвал свой корабль, но Сергей Павлович беспокоился о приоритете.