Никита Никуда (СИ)

- Нам многое известно из мира сего, - продолжал полковник. - Мы вполне ориентируемся в современности. А в глобальном плане, может, даже лучше, чем вы, имея возможность подключаться к информационному полю впрямую, минуя живое общение и всякие СМИ. У мертвых есть тонкая, но односторонняя с вашим миром связь. А поскольку мы в некотором смысле тоже... того...не вполне были живы, то и нам это отчасти было доступно.

- Умершие даже оказывают влияние на цивилизацию, - сказал доктор. - Девятый, что с нами лежал, был немного романтик, эполеты носил, так он утверждал, что посредством искусства с вами говорят мертвые. А автор, мол, все равно, что медиум. Да вот хоть у Кюхли спросите. Простите, поручик. Сорвалось.

- Я в этом уверен вполне, - сказал Смирнов.

- Каким образом влияют они? - спросил Антон.

- Незаметно. Как ветер, видимый только по воздействию на объект, - сказал поручик. - С вашими запоздалыми представлениями о мироздании вам так сразу будет трудно понять.

- В таком случае вы сами должны знать, где казна.

- Должны, - вздохнул полковник. Он сунул палец в дыру на тренировочном костюме и оттянул. - Но не знаем. И хотя мысли о сходных понятиях имеют одинаковую длину волны, информация о казне оказалась почему-то от нас заблокирована.

- Но я тоже не знаю, где она, собака, зарыта.

- Знаете, - уверенно сказал доктор. - Ваша генная память хранит. Надо только извлечь из нее это знание.

- И как вы собираетесь извлекать?

- С помощью науки и магии. Вколем укол. Обработаем бубнами. Оно и всплывет.

- Тогда мне-то было зачем умирать? Жил, любил эту жизнь. Радовался ей, как мог. А вы меня из этой жизни выманили, - упрекнул Антон.

- Надо было вас как-то на нашу сторону привлечь. Вряд ли, оставшись в живых, вы стали бы с нами сотрудничать. А теперь вы один из нас, - сказал доктор. - Мы пытались так обойтись, без этого. Но связаться с вами не удавалось никак. Вы это как-то почувствовали, потому и ушли в запой. Но запой, видите ли, это маленькая смерть. И тогда-то и удалось ухватить вас за рукав. Заманить вас на кладбище. Пусть этот эпизод останется маленькой платой за грехи вашего дедушки. А еще нам нужно было, чтобы кто-нибудь рядом был, покуда земля тужилась, извергала из лона нас. Так сказать, восприемник.

- Выходит, вы знали, когда тряхнет? И мои гм... мои проводы к тому приурочили?

- Можете считать, что Бог нас предупредил. Знамение дал: мол, Я тряхну, и вы восстанете. Да и на вашем месте не переживал бы я так. Ничего страшного не произошло. Чтобы возродиться к новой жизни, надобно умереть. Существует ведь терапия сном. А это - терапия смертью.

- Вы все на нас сетуете: не сдержаны, мол, - сказал полковник. - Воскресение - это ж повторное переживание травмы рождения. Мы, рожденные дважды, меняемся по отношению к самим же себе, прошлым. И не всегда в лучшую сторону.

- Я и по себе заметил.

- Да и на душе наржавело за столько лет. Но с другой стороны, прошлое - это ваше чрево, нельзя стряхнуть его полностью. Из какого чрева вышли, такими и жить. Чем больше в нем негативного, тем несчастней твое настоящее, ибо оно складывается из настроения текущей минуты и из опыта настроений всего прошлого. А позитивная оценка событий, неунылое настроение, правильные межличностные отношения и оптимистическое ожидание будущего положительно влияют на вас. Так что не сердитесь. Давайте сотрудничать, добывать казну.

- Даже на том свете, - сказал Антон, - выбирают золото. А я думал, что там иные предпочтения.

- Все не так однозначно, Антуан, - сказала Изольда. - Предпочтения действительно иные. Но и на этом свете есть незавершенные дела. Не всем удается умереть, правильно рассчитав земные сроки. Иногда нас настигает нежданно.

- И каковы же ваши дальнейшие? Как вы предполагаете распорядиться казной? - спросил Антон. - Я должен знать, прежде чем буду подвергнут магии.

- Пустим на благое дело, - сказал доктор. - Но поскольку каждый благое понимает по-своему, то решили мы кассу меж нас поделить. Я думаю, финансировать Общее Дело, которое теоретически мой однофамилец Федоров обосновал, а я, как видите, уже начал воплощать практически. Продолжить научные изыскания по этому вопросу. Матросу, очевидно, хотелось бы заняться обустройством России. Полковнику - тоже, но на свой лад. Изольда...

- Ах, я не знаю пока, - сказала Изольда, слегка покраснев и похорошев от этого.

- Поручик хочет стать знаменитым, прославить собой Россию, но пока тоже не знает как. А вы, штабс?

- К...к...к... - попытался выдавить из себя Павличенко обрывки аббревиатур.

- 'Катюши' устарели и списаны, командир, - сказал матрос. - Разве что экскурсоводом в музей 'катюш'. Только непонятно, как он будет проводить экспозиции, страдая запором речи.

- Сколько там, все таки? - спросил Антон.

- Сколько бы ни было - это шанс, - сказала Изольда.

- Один шанс на шесть персон, - буркнул матрос.

- На семь, - сказал Антон задумчиво. - Так сколько?

- Поделив на шесть с плюсом, получаем семь с хвостиком. Огромная сумма. На две революции хватит, - воодушевился матрос. - Хотя методом исключения искалеченных могли бы долю повысить.