Никогда не отпущу. Месть изменщику

Мэтт внимательно посмотрел на герцога. Тот точно знал о проделках сестры. Они два сапога пара. Тихо, так, чтобы никто не знал. Не увидел. Не рассказал. Чтобы не было подозрений. Чтобы... Если бы Марта не кинула ему конверт, он бы тоже никогда не догадался!

- Идите в коляску. Мы едем домой.

Мэтт послушно пошёл следом за ним. Коляска загрохотала по камням, и Мэтью стал смотреть на реку, вдоль которой они ехали, и на солнце, отражающееся в окнах домов.

Наступал вечер. Мэтт будто очнулся. поняв, что не знает, где был всё это время. С полудня до заката. Всё это время перед глазами его стоял образ Ливи, сидевшей верхом на другом мужчине. Её волосы упали так, что закрывали лицо, руки мужчины ласкали её грудь... Ту самую, которую он не смел касаться иначе, чем через ткань рубашки.

Когда она стала такой?

Можно ли сказать, что он ревновал? Нет, это была не ревность. Это была какая-то злость и полная безысходность, накрывшие его с головой. Ливи явно любила то, что делала. Она выглядела вполне довольной и счастливой... Но не с ним. Если она не любила его, то зачем пошла замуж? Неужели все это было игрой? Мэтью не верил в это. Ему казалось, что раньше она любила его. Не любила только... Не любила только плотские утехи. Он был противен ей? Только он? Стоунхэм явно не противен. И только ли один любовник у сестры герцога Трентона?

- Вы отмените дуэль и не будете позорить нас снова, - неожиданно сказал Тейлор так спокойно, будто говорил о погоде.

Мэтт вскинул на него ореховые глаза.

- Нет. - только и смог произнести он сквозь зубы.

- Заберете Оливию и отбудете в деревню. Там проясните все свои вопросы.

Мэтт посмотрел на него так, будто видел впервые.

Красивый и видный, Тайлор Трентон всегда казался ему чуть ли не божеством. Он был старше. Он был всегда прав. Всегда ли? Прав ли он, имея на содержании фрау Марту? Прав ли он, позволяя своей сестре идти по своим стопам? Тихо, скрытно, улыбаясь в лицо, но держа нож за спиной?

Раньше ему не приходило в голову противоречить Тайлору. Мэтью преклонялся перед ним почти так же, как преклонялся перед его сестрой. Но Тайлор - не божество, как и Оливия - не ангел. Они - два обычных лицемера, облеченные деньгами и властью. Не более. И оба сейчас в его руках.

Мэтт усмехнулся. Горько. Совсем не весело.

- Завтра я убью лорда Стоунхэма, а потом разведусь с вашей сестрой, - сказал он, - и мне все равно, что вы сделаете со мной. Можете пустить по миру. Денег мне не жалко. Я не хочу иметь никакого дела с вашей семейкой.

Тайлор внимательно смотрел на него.

- Только попробуете подать на развод - я вас убью, - сказал он спокойно. Снова спокойно. Улыбка не покидала его красивых губ.

- Не убьете.

- Вы заберёте Оливию и отправитесь в деревню.

- Нет.

Они сверлили друг друга взглядом.

- Странно видеть такую ревность от человека, прошедшего по всем борделям Лондона. Я долго вас терпел,Нортвуд, - Тейлор переложил трость из одной руки в другую.

Мэтт сдержался. Внутри клокотала злоба, но он понимал, что Тайлор только и ждёт, чтобы он впал в истерику. Тогда с ним можно будет делать все, что угодно.

- Перестаньте лезть в мои дела, ваша светлость, - тихо проговорил Мэтью, с трудом делая спокойное лицо, - иначе мне придется поведать леди Грейс историю жёлтого алмаза. А теперь, остановите!

Коляска остановилась, и Мэтт соскочил на мостовую, приподняв шляпу в знак прощания. Тайлор молча смотрел на него, и его лицо было белее мела.

- Всего хорошего, ваша светлость, - сказала Мэтью, наблюдая, как лошади трогают унося герцога Трентона куда-то в закат.

Он сунул руки в карманы и стоял, смотря ему вслед.

Этот раунд за ним. Осталось и правда убить Стоунхэма...

Глава 9

Мэтью вернулся поздно. Стояла чернильная темнота, и только в окнах особняка герцога Трентона горел свет. Дом не спал, как не спали и члены его семьи, которых Мэтт совсем мне желал видеть. Ему бы обнять Глорию, почувствовать, как она обнимает его шею своими маленькими ручками и что-то невнятно говорит на своём птичьем языке. Но малышку уже уложили спать.

Вокруг было тихо. Интересно, Тайлор заснёт сегодня ночью? Наверняка будет молиться, чтобы Стоунхэмом убил его,навсегда покончив с неудобным шурином. А Оливия... От одного её имени у виконта сводило челюсти от ревности и обиды. Оливия, которая казалась ему святой, и которая так низко пала, даже не заплачет на его могиле.

Мэтью взбежал по лестнице, спеша спрятаться в своей комнате. Ему не хотелось ни с кем встречаться, не хотелось ни говорить, ни даже видеть кого-то из этой лживой семейки. У него не было слов ни для Оливии, ни для её брата. Он назло им убьёт лорда Стоунхэма и подаст на развод в палату лордов. Пусть их священное имя мотают по всем газетам. Пусть испачкают их белые одежды о газетные заголовки. Это будет лучшей местью, на которую он способен.И даже если ему на дадут развод, имя герцога Трентона навсегда будет ассоциироваться с этим скандалом.

В комнате его горел свет. Мэтт хлопнул дверью, радуясь, что сумел так легко скрыться от ненавистных родственников.