Никогда не отпущу. Месть изменщику

Алмаз сиял на её груди, как маленькое солнце. Мэтью смотрел на него, чувствуя желание сдёрнуть его и бросить в грязь. Так, чтобы по нему шли люди, ехали повозки, и, наконец, раскололи на много маленьких стекляшек. С трудом сдерживая эмоции, он перевел глаза на её лицо.

- У меня нет желания мстить кому бы то ни было, - наконец произнёс он.

Фрау Марта звонко рассмеялась, засунула руку в ридикюль и кинула ему сложенный конвертом листок.

- Я уверена, что, когда вы явитесь по этому адресу, оно у вас появится.

Коляска тронула, а Мэтью так и стоял, держа конверт в руке. Ему хотелось избавиться от него, но бежать за Мартой было бы смешно. Тогда любопытство перевесило, он медленно развернул лист бумаги, и прочел строку, написанную ровным уверенным почерком:

«Завтра в полдень. Дом 30, Кресет-стрит, комната слева. Та самая, которая так понравилась вам в прошлый раз. Люблю. М.»...

Мэтт не любил загадки, но эта загадка весь вечер вертелась у него в голове. Утром он проснулся с твёрдым намерением никуда не ходить, тем более по указанию фрау Марты. Кто знает, что за ловушку она ему приготовила? Но ближе к полудню Мэтью почувствовал нервозность и крайнее возбуждение. Спускаясь в холл, он встретил Оливию, которая куда-то спешила. Ответив ему, как обычно, что спешит к любовнику, она села в открытую коляску и вероятно укатила на прогулку. Виконт посмотрел ей вслед, взял цилиндр и отправился по указанному адресу.

К полудню Мэтт не успел. Он то спешил, то наоборот, останавливался, решая вдруг, что лучше вернуться домой. Мэтью жалел, что ввязался во все это и что позволил фрау Марте манипулировать собой. Эту записку мог написать кто угодно, даже сама Марта, чтобы очередной раз подставить его, загнать в какую-то ужасную ситуацию, выставить дураком и окончательно испортить его репутацию.

Недалеко от указанного адреса виконт наткнулся на коляску своей жены. Он постоял около нее, пытаясь узнать у кучера, куда пошла леди Оливия. Тот только пожимал плечами. Рядом был парк, за парком - большой променад, который проходил как раз мимо нужного Мэтью дома. Он оглядывался, ища Оливию в парке, у фонтана, потом на аллее. Но её нигде не было, и наконец, решившись, он вошёл в большое здание, где располагались меблированные комнаты. Часто такие комнаты сдавались любовникам или разного рода компаниям, и Мэтт не удивился, что записка фрау Марты привела его именно в такое место. Он шагнул в прохладный и темных холл, потом свернул налево, где тут же увидел дверь. Наверняка Марта сама ждёт его там. Стоит ли заходить в комнату, где его ждёт неприятный сюрприз? Мэтью был уверен, что неприятный, так как даже любовь фрау Марты не была вожделенна. Он давно испытывал к ней только неприязнь и некоторую брезгливость. Постояв, он всё же толкнул дверь. Та легко поддалась, Мэтт толкнул её сильнее и ступил в залитую солнцем большую комнату.

Посреди комнаты стояла высокая кровать с прозрачным балдахином, где двое предавались любви. Женщина была сверху, и её пышные темные волосы накрывали её лицо так, что он не мог его разглядеть. Мэтью хотел было выйти, чтобы не мешать любовникам, испытывая неловкость, но тут что-то в повороте головы, в звуке голоса женщины привлекло его внимание. Он пригляделся, шагнул вперёд, и мир ушёл у него из под ног. Женщина откинула волосы с лица, и их взгляды встретились.

Это была Оливия. Его чистый ангел. Его прекрасная чистая девочка, которую он боялся оскорбить лишним прикосновением. Та, что ненавидела плотскую любовь, и так, что всегда просила его делать это поскорее и пореже...

Кровь бросилась ему в лицо, сердце забилось так, что потемнело в глазах. Мэтью кинулся к кровати, вцепился Ливи в волосы, и буквально стащил её с любовника, уронив на пол и чуть было не ударив. Она смотрела на него в полном ужасе,а её синие глаза стали огромными, как плошки. Мэтт стянул с руки перчатку и кинул в лицо её любовнику, только тут поняв, что перед ним лорд Стоунхэм, которого он когда-то оговорил, чтобы отвадить от Оливии.

- Ливи... - только и мог выдохнуть он, понимая, что если сейчас же не уйдет, то задушит её голыми руками.

Ливи, которая просила его не касаться её! Ливи, груди которой он никогда не видел в свете дня! Сейчас она стояла на коленях на ковре, совершенно обнаженная, и цеплялась за простыни, хватая ртом воздух.

- Убирайтесь отсюда! - услышал он голос Стоунхэма, - я буду ждать ваших секундантов и встречусь с вами на том месте, что вы скажете!

- Нет! - закричала Оливия, вскакивая и натягивая на грудь простыню. - Мэтью, нет!

Но его уже было не остановить. Одежда Ливи была разбросана по всему полу.

А ведь не соврала, мелькнула у него мысль. Она же сказала, что идёт к любовнику. И пошла. Это он не верил, что его ангел может так низко пасть. Мэтт хлопнул дверью, ненавидя весь мир.

Оливия оказалась обычной женщиной из плоти и крови. Обычной шлюхой. Обычной... Это он возвел её на пьедестал. Она была, как его мать. Она любила мужчин, любила плотские удовольствия, но не любила его. Больше не любила его, поправил он себя.