Никогда не поздно

Она наконец-то справилась с конфетой и теперь смотрела на меня… нет… ошибочка, куда-то мимо меня. — Лемм тебе ничего не скажет. И торопить, конечно же, не будет. Для этого он на самом деле слишком сильно влюблен, но… ты же понимаешь, что для мужчины определенные процессы…ммм… просто жизненно необходимы и…

— А сама? — не знаю, отчего я вдруг стала такой смелой. То ли во всем было виновато вино, то ли все дело было в том, что Камилла первая затронула эту тему, но меня вдруг тоже понесло. — Я же вижу, что ты влюблена в Эвана. И точно так же вижу, что он тоже неравнодушен к тебе. Но вместо того, чтобы наконец, прийти к согласию, ты изводишь его своей холодностью и отчужденностью, а он… пытается отомстить тебе, заводя кратковременные романы со всеми подряд. Думаешь, это нормально?

— Что ты понимаешь?!! — тут же вызверилась Камилла и даже глазами сверкнула.

— А ты? — вкрадчиво поинтересовалась я. — Как долго ты еще будешь вести себя так, словно ничего не происходит и тихонько страдать в сторонке?! — не знаю, откуда во мне взялась смелость говорить с Камиллой о том, во что я раньше старалась не вмешиваться, на что я до этого самого момента усердно закрывала глаза. Наверное, во всем виновато вино. — Может, стоит все же признаться Эвану в том, что его измены тебя больно ранят? Стоит сказать ему, о своих чувствах? Сколько еще вы будете творить глупости по отдельности, поглядывая на то, как на это отреагирует другой?

Камилла вдруг как-то съежилась, отвела глаза и закусила губу. Всхлипнула.

— Ты не понимаешь, — как-то жалобно произнесла она. — Просто не понимаешь, что я… я не хочу стать для него всего лишь очередной девкой, прошедшей через его постель. Я… не хочу так, Айрин.

— Так скажи ему! — не выдержала я. — Просто скажи. Хуже уж точно не станет.

— У меня такое чувство, что я разговариваю с Леммом, — вдруг серьезно произнесла соседка, в очередной раз потянувшись за бутылкой. — Он сказал мне тоже самое. Вы удивительно похожи, Айрин. Просто невозможно похожи.

Она в очередной раз разлила вино по чашкам, подняла свою, поболтала ею, прислушиваясь к тихому плеску, а затем торжественно вскинула руку, и с воодушевлением произнесла: — За будущую леди Брокк! Вы будете прекрасной парой!

Проснулась я от дичайшей головной боли. Пошевелилась и едва не закричала. Впрочем, закричала бы, если бы не жутчайшая тошнота. Глаза открыть тоже не получилось. От одной только мысли, виски прострелило такой дикой болью, что я тут же отказалась от повторной попытки. Я полежала немного, стараясь взять под контроль разбушевавшиеся чувства. Попыталась вспомнить, что же вчера такого было… но преуспело плохо.

Помню, как мы с Камиллой пили. Точнее, как решили немного выпить, потом только отрывки, какие-то несвязанные друг с другом картинки… Слова Камиллы о том, что мне пора спасться на милость Леммарда Брокка и перевести наши с ним отношения в иную плоскость. Вроде как и ничего такого, но… почему-то даже от воспоминания о ее словах было вполне достаточно, чтобы я покраснела. Вся. Потом… помню как спорили о чем-то… снова поднимали бокалы… и снова спорили… Потом куда-то собирались… И вот интересно, а куда это мы с ней намеревались пойти?

Не помню…

То есть, как выбрались из комнаты и топали по безлюдному полутемному коридору общежития — помню, а вот куда именно мы с ней намеревались попасть — как отрезало.

Стало страшно.

Я сглотнула. Выдохнула. Попыталась открыть глаза. снова стало плохо и пришлось зажмуриться и задышать глубоко и размерено, чтобы сдержать рвотный позыв. Отвратительное состояние. Больше никогда ни капли спиртного в рот не возьму. Ни за что!

— Очнулась? — знакомый голос раздался совсем рядом, и у меня сердце заколотилось, а на висках тут же выступили мелкие бисеринки пота. — Вот, держи. Выпей.

Я сглотнула. Очень-очень медленно открыла глаза и обомлела. Рядом, на краешке моей кровати сидел…

— Ты что тут делаешь? — выдохнула я и тут же прижала ладони ко рту. Тошнота стала настолько сильной, что на какое-то мгновение, я даже подумала о том, что сейчас опозорюсь.

— А ты не помнишь? — усмехнулся Лемм, глядя на меня… странно так, насмешливо и чуть-чуть ехидно.

— А… — говорить по-прежнему не могла. Стоило только открыть рот, как тошнота поднималась к самому горлу.

— Пей! — Лемм усмехнулся в очередной раз и протянул мне чашку. Ту самую, из которой вчера пила Камилла.

— Н-не… — я попыталась было отвертеться, но он не обратил на это внимания, обхватил меня за плечи одной рукой, а второй, поднес чашку к моим губам.

— Пей!

Пришлось пить. Правда, стоит признать, что стоило только мне сделать глоток, как я почувствовала облегчение. Прохладная, чуть кисловатая жидкость скользнула по пищеводу, тут же осаждая противную тошноту, снимая жутчайшую жажду и словно заново возрождая меня к жизни.

— Ну? — улыбнулся Лемм, когда я допила все до капли и вернула ему уже пустую чашку. — Легче?

— Ага, — я осторожно кивнула и удовлетворенно улыбнулась, когда поняла, что даже головная боль почти прошла. — Что это?

— Зелье от похмелья.