Никогда не поздно

— А… А где Камилла? — спросила я, оглядываясь по сторонам и подмечая следы нашего с соседкой вчерашнего буйства, но, что удивительно, полное отсутствие в комнате самой леди Делгар.

— А ты не помнишь? — приподнял одну бровь Лемм.

— Н-н-нее… — начало было я, но в следующее мгновение в гллове что-то щелкнуло, и я вспомнила темный коридор общежития, но не нашего, а… — Ой!

Вот теперь мне на самом деле стало страшно. Это что, правда? Мы с Камиллой на самом деле пошли на то… чтобы…

Понятия не имею, кому из нас в голову пришла эта мысль, кто был зачинщиком, но…

— Мы, правда, потащились вчера к вам? — ошарашено выдохнула я, пытаясь вызвать в памяти хоть какое-нибудь воспоминание о том, что мы вчера делали. И, кажется, что-то такое припоминалось. мы в самом деле решили не откладывать дело в долгий ящик и разобраться с «отношениями».

— Да, — просто ответил Лемм. — Но это не самое интересное. Помнишь, что было потом?

Я сглотнула. Странно, почему-то в голове вместо воспоминаний о том, что именно мы творили с Камиллой, находясь под воздействием трех бутылок очень дорогого вина, всплывали слова соседки: «До каких пор, ты будешь избегать близости, Айрин? Лемм ведь мужчина и у него истинно мужские потребности».

Мне стало страшно. Так страшно, что я даже дышать забыла. Спину обсыпало морозом, в ушах вдруг зашумело, и я не придумала ничего лучше, как опустить глаза и заглянуть под одеяло.

— Мама! — беззвучно прошептала я, когда поняла, что кроме тонкой нижней сорочки на мне совершенно ничего не было.

— Однако, — неприятно усмехнулся Лемм. — Хорошего же ты обо мне мнения, дорогая. Я поражен.

— Я… я не… я вовсе не… — стало стыдно. Очень.

— А знаешь, — прошептал вдруг Лемм, наклоняясь почти к самому моему лицу, — что поражает больше всего?

— Н-не… знаю, — пискнула я, отклонившись назад. Теперь я снова лежала на своей кровати, а Леммард Брокк нависал надо мной, опершись обеими ладонями в подушку рядом с моей головой. Близко. Непозволительно близко. В другое время я бы совершенно не придала этому никакого значения, пошутила бы или… сама потянулась бы к нему за поцелуем, но сейчас, вот в эту самую секундочку, я от страха даже дышать не могла.

— Больше всего, — шептал Лемм, склоняясь еще ниже и почти касаясь моей щеки своими губами, — меня поражает то, что вчера ты сама предлагала мне перевести наши отношения на новый уровень. А сегодня… сегодня дрожишь, краснеешь… Страшно, Айрин?

— Аа… ага, — кивнула я и облизала пересохшие губы. — Очень.

— Правильно, — Лемм вдруг улыбнулся, резко отстранился, а затем и вовсе поднялся на ноги. — Правильно делаешь, что боишься, дорогая. Потому что теперь я точно не намерен отступать. Жди.

И он развернулся, чтобы выйти из комнаты. А я… осталась лежать, хлопать глазами и откровенно недоумевать, что это вообще было.

— А чего ждать-то? — все же решилась на вопрос за мгновение до того, как Лемм открыл дверь, чтобы выйти из комнаты.

— Вечера, — многозначительно улыбнулся Лемм и все же оставил меня в одиночестве.

Я полежала еще немного. Попыталась вспомнить, что было вчера, но как-то не вспоминалось. Только голова стала снова болеть и тошнота вернулась. Уже не такая сильная, как сразу после пробуждения, но тоже довольно неприятная. Идти на занятия было бесполезно. В таком состоянии я не то что практические, лекции отсидеть буду не в силах.

Пришлось вставать. Тащиться в душ, благо все адептки были уже на занятиях и очередей не предвиделось. В коридоре общежития мне вообще никто не встретился, что не могло не радовать. После душа, снова вернулась в комнату. Оделась. Подумала и снова забралась на кровать. Свернулась калачиком.

Состояние было отвратное. Ничего не помогало, а от вида темного пятна на ковре и многозначительных потеков на пошарпанном паркете и вовсе становилось тошно. Спать не получалось, стоило закрыть глаза, как перед глазами тут же начинало все крутиться и желудок отчаянно бунтовал. Вот и приходилось просто лежать с открытыми глазами и стараться глубоко размерено дышать.

Камилла вернулась в комнату спустя часа два. Вошла, тихонько притворив за собой дверь, и прислонившись к ней спиной, закрыла глаза.

— Что случилось? — тут же подскочила я, правда не сделала и шага из-за резко качнувшегося под ногами пола. Пришлось опускаться на край кровати.

— Я не знаю, — несчатно произнесла Камилла и всхлипнула. — Вообще ничего не понимаю. Ты что-нпибудь помнишь о вчерашней ночи?

— Почти ничего, — была вынуждена признать я. — Но проснулась здесь, в компании с Леммом. А… ты?

— А я открыла глаза в постели Росса. И этот кобель не признается, как я там оказалась.

— Он… вы… у вас что-то было?

— Не знаю, — как-то придушенно всхлипнула Камилла. — Ничего не помню, а этот гад только издевается.

— Что будем делать?

— Не знаю, — Камилла закусила губу и крепко зажмурилась. Правда я различила как по ее щеке скользнула одинокая слезинка.