Никогда не поздно

Перспектива, обрисованная Камиллой, меня нисколько не обрадовала и я была даже рада тому, что она рядом. Вот никогда особо не привязывалась к людям и не очень любила просить о помощи, но в тот момент малодушно порадовалась тому, что Камилла не бросила меня, а идет рядом и даже старается помочь. Правда, как таковой помощи от нее и не было почти, она больше мешала, но даже это меня не раздражало.

— Ты сказала, что меня по поводу стипендии вызывают, — попробовала я начать интересующий меня разговор. Уж слишком велико было любопытство и слишком сильна надежда…

— Так сказал курьер, — поджала губы Камилла. Посмотрела на меня из-под ресниц, а потом… — Ты же вроде шестая в списках. На самом деле мне удивительно, что не первая. Как по мне, то ты должна была быть первой, ты же столько учила и рефераты все писала, в библиотеке пропадала ночи напролет… Если бы я тратила столько время на учебу, то стала бы уже профессором, не меньше.

Я только усмехнулась в ответ. Ну не объяснять же ей, что многие вещи, которые сама Камилла знала почти с самого детства, учила в школе, я лично себе даже не представляла, что в сиротском приюте не учат таким вещам, как психология мага или география стран до Третьего Великого Передела, который случился за пятьсот лет до моего рождения вследствие Великой Войны магов. О той самой Великой Войне, я, кстати, узнала уже в академии, как и о многих других войнах, и не только о войнах. Меня даже писать не особо рьяно учили, правильно полагая, что горничной или подавальщице это не очень-то и пригодится в жизни. Вот и приходилось наверстывать, просиживать в библиотеке все свободное время, чтобы хоть примерно понимать о том, что рассказывают на лекциях преподаватели.

— А так… — продолжала Камилла, — скорее всего, после того, как Лемм отказался от стипендии ваш список сдвинулся на одну позицию вверх, вот тебя и вызывают.

— Что? — я остановилась и удивленно воззрилась на соседку. — Отказался? Как это? — у меня в голове не укладывалось, что кто-то может отказаться от стипендии. Это же… это… Да такого просто быть не может!

— Очень просто, — отмахнулась Камилла, снова подцепив меня под локоток и почти волоком потащив дальше по коридору. — И я его понимаю, сама бы поступила точно также.

— Также? — повторила я ее последние слова, все еще ничего не понимая. — Как можно отказаться от стипендии? Тем более, заслуженной. Этот Лемм… или как там его, он же… получается один из лучших адептов, раз угодил в список стипендиатов…

— Ага, — довольно кивнула леди Делгар и ее щеки заметно порозовели. — Первый в числе лучших. Леммард Брокк.

Я сглотнула. Даже такая темнота как я слышала это имя. То есть не в таком соотношении, но об Ингарде Брокке, герцоге Нэшвилл, не слышал только глухой.

— Сын канцлера. Лучший адепт по результатам первого семестра. Очень и очень сильный маг, его искра так ярко сияет… да ты и сама должна была видеть, он же с нами учится, на одном потоке. Сам Лемм мечтает стать боевым магом, говорят, он даже с отцом поругался из-за этого, канцлер не желает, чтобы его наследник рисковал своей жизнью, но Лемм, он такой самостоятельный. Он, кстати, старше нас на год, ему уже девятнадцать. В прошлом году он не участвовал во вступительных испытаниях, поскольку путешествовал вместе с матерью. Ах, он такой… — и она мечтательно вздохнула.

Здесь мне было все ясно. Девчонки в приюте такой вот мечтательный взор и глупую улыбочку вкупе с румянцем на щеках называли просто: «втюрилась».

Только из всего сказанного Камиллой, я в тот момент поняла две вещи: меня приняли в академию на два года раньше положенного, поскольку мне-то было всего шестнадцать, и второе — надо как-то чуть больше внимания обращать на сокурсников.

А то вот так толкнешь на перемене какого-нибудь адепта, а он окажется ни много, ни мало, а сыном советника или канцлера, а то и вовсе посла иностранного государства. И доказывай потом, что это не заговор с твоей стороны и не желание развязать международный скандал.

Но в этот конкретный момент меня интересовало вовсе не это.

— Но почему он отказался от стипендии? — признаюсь, первой моей мыслью было, что это розыгрыш. Камилла вместе со своими друзьями-аристократами просто решилась подшутить над бедной сироткой, которая перебивается с хлеба на воду, рядится в лохмотья и вообще… недостойна дышать одним с ними, высокородными аристократами, воздухом.

Мне даже в деканат идти расхотелось. Я почти уже представила, как кучка адептов, подглядывают за нами и мерзко хихикают. Ожидая того самого момента, когда безродная плебейка опозорится, явившись к даме секретарю и потребует у нее стипендию.

Другого развития событий я не видела и не могла себе представить. Признаюсь честно, несмотря на то, что за прошедшие с момента зачисления в академию месяцы, я не очень-то общалась со своими сокурсниками, иногда слухи о грубых и жестоких розыгрышах долетали даже до меня. И вот, настал тот час, когда предметом злой шутки избрали меня.