Никогда не связывайтесь с животными. О жизни ветеринара

– Прошу, входите, – пригласил я их жестом войти в кабинет. Когда вся семья вошла, я посмотрел в коридор на стойку регистрации. Медсестра посмотрела оттуда на меня с насмешливой улыбкой и пожала плечами, понимая, что мне надо будет разбираться с очень трудным случаем. Я нахмурил брови и шутливо погрозил ей пальцем.

Как только все заняли места в кабинете, мальчик торжественно поставил свой стеклянный ящик мне на стол.

– Ну привет, меня зовут Гарет. А как тебя зовут? – начал я издалека.

Как только знакомство состоялось, я стал осторожно объяснять, что вообще-то я не специалист по насекомым и потому могу только в общем и целом их проконсультировать. Я с радостью проведу общий осмотр, но если возникнут какие-то подозрения на специфические состояния, то я бы рекомендовал отвезти Сучка к специалисту. Мама поблагодарила меня за любезность и сказала, что в регистратуре им тоже так объяснили. Проблемы с экзотическими животными обычно связаны с недостатком знаний у хозяев или же их необоснованными ожиданиями. Даже капелька знаний нескольких базовых фактов или же направление клиентов туда, где они могут получить надежную информацию, может иметь огромный благотворный эффект на жизнь их необычных домашних животных.

– Ну а на что вы жалуетесь? – спросил я.

– Нам кажется, что ему плохо, – был ответ.

Я поинтересовался, почему семья решила, что Сучок неважно себя чувствует, что дало им повод так думать. Оказалось, что в последнее время он плохо ел: различные листики, которые семья ему скармливала, оставались нетронутыми. Он стал менее подвижным, чем раньше. На самом деле он вообще перестал двигаться.

– А сколько он уже не двигается? – спросил я.

Семья стала переглядываться и переговариваться между собой. После непродолжительного обмена мнениями они выдвинули более-менее определенный единодушный ответ.

– Около месяца, – сказал мальчик.

Тут я подумал, что вполне можно осмотреть Сучка – в конце концов, я ничем не рискую.

Я напустил на себя ученый вид. Потирая подбородок, задумчиво произнес: «Тэ-экс», как будто бы задумался над чем-то трудноуловимым, но очень важным.

– Хорошо, давайте взглянем, – сказал я. Я стал осматривать виварий – там было полно палочек – и понял, что у меня проблемы с идентификацией пациента. И которая из этих палочек Сучок? Будет позорищем, если я достану не-Сучок и начну демонстрировать свои навыки клинического осмотра на деревяшке. Пацан спас мою честь, когда ткнул пальцем в стекло и громко сказал: «Вот же он!» Следуя указующему персту этого отрока, я наконец узрел своего пациента.

Я открыл крышку вивария и осторожно потрогал Сучка там, где, мне казалось, должна была находится его голова. Он от этого свалился со своего насеста на дно вивария и мгновенно слился с окружающими его веточками, палочками и сучками.

Я поднял взгляд, окинул печальным взором шокированную семью и как можно серьезнее сказал: «У меня плохая новость. Мне кажется, что, возможно, он уже все».

– Вы уверены? – спросил отец.

Как ученый, я не люблю говорить в абсолютно определенных величинах, а потому я ответил: «Вполне уверен, на 99,9 %».

Не успела опечаленная семья унести свое насекомое из кабинета, как меня позвали на задний двор на родовспоможение. У нас на заднем дворе была пристройка, в которой мы проводили осмотр и операции сельскохозяйственных животных. Кэйт делала кесарево одной овце, как тут подъехала другая. Я помчался к своей машине, чтобы взять оттуда резиновые сапоги и спецовку.

Я подошел к трейлеру и приветственно кивнул фермеру. Его помощник открыл борт трейлера, и оттуда на меня посмотрели большие и печальные глаза уэльской горной овцы. Помощник выгрузил ее оттуда и только было собирался закрывать трейлер, как беременная овца резво скакнула и помчалась к воротам. Не хватало нам еще гоняться за овцой по улицам города. Я сделал движение, чтобы встать между воротами и овцой. Но, к сожалению, овца предугадала мой маневр и опустила голову, чтобы боднуть меня на бегу. Моя лодыжка приняла на себя всю силу удара ее твердой башки и 50 килограмм живого веса.

– Черт бы тебя побрал! – едва сдерживаясь от матюгов, только и смог я выговорить. В таких обстоятельствах всегда есть соблазн пнуть своего обидчика, но ведь это была беременная овца, она же не виновата – она просто следует своему природному инстинкту. Этот инстинкт ей говорит, что любой двуногий в резиновом комбинезоне – это прямая угроза. Когда мы усмирили мою обидчицу, я начал ее осматривать. У нее сзади под хвостом торчали две маленькие ноги. Я нанес смазку на руку и засунул в вагину, рядом с ногами ягненка.

– Бе-э-э-э! – громко запротестовала овца.