Никогда не целуй маркиза

– Ах ты, скверная девочка! Ты ведь знаешь, кто это, но не хочешь сказать! Так нечестно!..

Кэролайн пожала плечами. Нет, она не знала наверняка, но в глубине души надеялась, что букет от Хантингтона. Значит, друзья… Да, она очень хотела бы дружить с ним и обсуждать прочитанные книги.

Ха! Что за мысль?! Ведь когда они оказывались рядом, между ними словно пролетали искры! Нет, им следовало избегать друг друга.

Глава 14

В дверь спальни громко постучали.

– Войдите! – отозвался Джеймс, пытавшийся завязать свободным узлом шелковый шейный платок.

В комнату тотчас вошел Рейли с черным утренним сюртуком маркиза. Помогая хозяину надеть его, Рейли проговорил:

– Хочу предупредить… Ваша бабушка кудахчет как старая курица, за которой увязался сильно возбужденный петушок.

Джеймс вздохнул. Что же сейчас ее тревожило? Похоже, она по-прежнему ворчала из-за того, что ей не удалось отправить его на бал у лорда и леди Делант. Да, бабушка очень на него сердилась, ведь за последнюю неделю он не посетил ни одно светское мероприятие. А ей ужасно хотелось, чтобы он нашел себе жену и произвел на свет наследника.

Хитрец Энтони сбежал из дома. Нина спряталась в своей спальне, а Джорджи и его учитель Харкинс покинули гостиную с такой стремительностью, будто в ней начался пожар. Однако, как это ни грустно, выслушивать бабушку было легче, чем встречаться с мисс Лоуренс. В присутствии Кэролайн у него начиналось размягчение мозга. Что же касается остального тела, особенно некоторых его частей, то они реагировали противоположным образом. Да-да, размягчение мозга… Чем еще можно объяснить безумие, которое овладело им в саду Летиции. А ведь он знал, какие могли быть последствия. Кэролайн не была вдовой, и если бы их застали в тот момент, когда он ласкал ее, не миновать бы ему женитьбы…

Маркиз провел пальцем под воротником своей безупречно белой рубашки, вдруг показавшейся слишком уж перекрахмаленной.

– Зачем вы это делаете? – проворчал Рейли, поправляя плохо завязанный шейный платок.

Джеймс скрипнул зубами, подавив желание сказать Рейли, чтобы тот оставил его в покое.

– Не знаешь, из-за чего злится моя бабушка?

– Нет, но скоро сами узнаете. Она передала вам это послание. – Рейли вручил хозяину записку.

«Хантингтон, приходи в мою личную гостиную. Немедленно!

Бабушка».

Джеймс отбросил листок и стремительно вышел из спальни в полутемный коридор. Стараясь справиться с волнением, он шел в сторону той части дома, где находились апартаменты бабушки.

– Джеймс… – послышался тихий голос Нины.

Он повернулся. Совсем рядом стояла его сестра со склоненной головой; казалось, она с интересом изучала геометрический рисунок из золотых и синих фигур на турецком ковре.

– Да, слушаю, – сказал Джеймс, пытаясь скрыть раздражение. У него не было настроения смотреть еще одно театральное представление (бабушка обеспечила его этим зрелищем на месяц вперед).

Нина подняла голову, и даже в тусклом свете канделябра стало видно, какая она бледная. Сердце Джеймса сжалось. Он шагнул к сестре и тихо спросил:

– Тебе плохо, дорогая?

Нина покачала головой.

– Нет, я просто… Я хочу узнать, разрешат ли мне когда-нибудь покидать этот дом? – Глаза девушки наполнились слезами. – Джеймс, я в отчаянии! Мне приходится целый день сидеть в гостиной у бабушки. Она требует, чтобы у меня спина всегда была прямая как стальная доска, чтобы я держала руки на коленях и чтобы смотрела только на стену перед собой. Ах, Джеймс, она ведь раньше не была такой тиранкой…

– У тебя плохая память, сестричка. – Маркиз криво усмехнулся.

– Я бы никогда сюда не приехала… мне не следовало сюда приезжать. Мы попали… в какое-то змеиное гнездо. Я с ума сойду, если мне и дальше придется оставаться в этих стенах, – со слезами на глазах бормотала девушка.

– Звучит, пожалуй, слишком уж драматично, но я понял твою точку зрения. Тебе хочется на свежий воздух, так?

Нина молча кивнула.

– На этой неделе я поведу Джорджи в Британский музей. Хочешь пойти с нами?

– О да! – Девушка вцепилась в рукав брата.

– Ты признаешь, что твой побег в Лондон был не просто глупым, но и опасным поступком?

– Да! И еще раз да! Обещаю, что с этого дня буду слушаться. Лучше уж я буду жить по твоим правилам, чем по бабушкиным. О, милый Джеймс!..

– Не стоит так стараться, дорогая. Поверь, я сдержу свое слово.

– Но я действительно очень люблю тебя, Джеймс. Ты был для меня и братом, и отцом. За это я должна быть тебе благодарной, но нужно прожить несколько дней с бабушкой, чтобы понять твою доброту.

Заглянув в карие глаза сестры, маркиз понял, что она говорила вполне искренне.

– У меня много недостатков, Нина, но я тебя люблю и хочу для тебя только добра.

– Да, знаю. Спасибо тебе. – Девушка встала на цыпочки и поцеловала брата в щеку.

– Итак, Нина, теперь ты будешь хорошо себя вести и не станешь больше убегать?

– Да, обещаю.

– Вот и договорились, да?

Нина с улыбкой кивнула, затем чуть ли не вприпрыжку побежала по коридору и исчезла за углом.