Никогда не целуй маркиза

– Я что, теперь должен работать на эту С. М. Смит, на женщину? Я отказываюсь. Лучше подам в отставку.

– А я думала, вы сочувствуете движению за права женщин, – заметила Кэролайн.

Редактор презрительно фыркнул:

– Я печатал ее статьи только потому, что благодаря им газета хорошо продавалась. Это были сенсации, вот и все.

Кэролайн нахмурилась. «Этот человек еще хуже, чем предатель», – решила она.

– Хотите подать в отставку? Что ж, подавайте. Можете направить письмо с просьбой об отставке прямо мне.

Лицо Хинкльсмита пошло красными пятнами.

– Вам?..

– Да, мне. Видите ли, я теперь новый владелец газеты.

Хинкльсмит молча раскрыл рот. Казалось, он лишился дара речи.

– А теперь я должна извиниться. Мне пора… – Кэролайн направилась к двери.

Рейли подошел к редактору.

– Вы отняли у леди Хантингтон слишком много времени. Я вас провожу.

– Но я не могу понять… – Хинкльсмит тяжко вздохнул.

– Тогда, боюсь, вы немного туповаты. Прошу к выходу. – Рейли взял редактора за плечо.

Хинкльсмит вздрогнул – и выбежал из комнаты.

Рейли же, догнав Кэролайн, с улыбкой сказал:

– Его светлость отправил это письмо с курьером два дня назад.

– А как же моя статья? Она лежала у Джеймса на столе.

Рейли снова улыбнулся.

– Когда Джеймс купил газету, он был в ярости, ужасно злился на С. М. Смита. Именно тогда он велел Хинкльсмиту пересылать ему все его статьи. Ну, а потом… Потом он решил, что лучше передать газету вам.

– Спасибо, Рейли. Спасибо, что все мне разъяснили.

Подхватив юбки, Кэролайн побежала по коридору; ей хотелось как можно скорее добраться до спальни. Увидев неподвижное тело мужа, она тяжело вздохнула. Увы, ничего не изменилось.

Дворецкий с мрачным лицом встал со стула, уступая ей место.

– Лэнгли, может быть, его светлость сказал что-нибудь, пока меня не было?

– Нет, миледи, – ответил Лэнгли, глядя в пол.

– Ничего, я уверена, он скоро очнется.

Лэнгли, судя по выражению его лица, не очень-то в это верил, – но он ошибался! Джеймс придет в себя, Кэролайн была в этом уверена. Она посмотрела на письмо мужа, которое привез Хинкльсмит. Письмо это являлось свидетельством его любви, разве не так?

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил Лэнгли.

Кэролайн покачала головой.

– Нет-нет. И, пожалуйста, когда будете уходить, закройте за собой дверь. – Ей хотелось остаться наедине с мужем.

– Да, миледи. – Дворецкий несколько мгновений колебался, потом вышел из комнаты.

Кэролайн подошла к кровати и, склонившись над мужем, поцеловала его в губы – и вдруг отшатнулась. Неужели его губы пошевелились и ответили на ее поцелуй?

– Джеймс…

Ответом было молчание.

Кэролайн протерла глаза; она чувствовала, что слишком устала, – может, потому ей и почудилось такое… Она села в кресло около кровати и откинула голову на высокую спинку.

– Джеймс, – прошептала она, чувствуя, как глаза ее сами собой закрываются, – не покидай меня, пожалуйста…

Когда Кэролайн проснулась, в комнате царил полумрак, лишь в щель между шторами проникал лунный свет. Она несколько минут следила, как поднималась и опускалась грудь мужа. Казалось, он теперь дышал свободнее. Или ей просто очень этого хотелось?

Она покосилась на Энтони, который тихо посапывал, сидя рядом с ней на стуле. Его голова упала на грудь. Кэролайн посмотрела на часы. Было уже за полночь.

Она тронула Энтони за руку. Он вздрогнул – и заморгал.

– Отправляйтесь спать. Если Джеймс очнется, я за вами пошлю.

Энтони расправил плечи.

– Нет, я должен…

– Ничего подобного, вы должны отдохнуть. Завтра мы пошлем в Лондон за доктором Тримблом. Он скажет, что нужно делать, – добавила Кэролайн.

Энтони встал и потрепал ее по плечу.

– Молюсь, чтобы вы оказались правы.

– Я права.

Едва дверь за Энтони закрылась, как Кэролайн откинула одеяло, забралась в постель и прижалась к мужу. А может, запереть дверь на замок? Ведь родные тоже любили Джеймса… И что они скажут, если придут и увидят ее спящую рядом с ним? Ох, какое ей до этого дело? Главное – чтобы Джеймс знал: она его любит и всегда будет с ним рядом.

– Ты ведь сильный, Джеймс, сильнее любого мужчины из тех, кого я знаю. Обещай, что ты выздоровеешь.

Она погладила его по груди. Казалось, жар начал спадать… Да, верно. Это хороший признак.

– Я поблагодарила тебя за газету? Но эта новость меня порадует только в том случае, если ты будешь рядом со мной.

Она прижалась к мужу еще крепче, положив голову на сгиб его руки, – и вдруг почувствовала, как рука шевельнулась. С трепещущим сердцем Кэролайн приподнялась и стала всматриваться в лицо больного. Увы, по-прежнему никаких изменений. Опять ей почудилось… А может, она сходит с ума?

Внезапно ресницы Джеймса дрогнули, и Кэролайн, схватив мужа за плечи, прошептала:

– Джеймс, а Джеймс?..

Он открыл глаза и посмотрел на нее.

– Что, уже ночь? А что случилось?.. – спросил он хриплым шепотом.

– О, Джеймс!.. – Кэролайн взяла в ладони лицо мужа и стала покрывать его поцелуями. – Джеймс, ты проснулся!

Он помассировал пальцами виски и пробормотал:

– Разве можно уснуть, когда ты так кричишь, любимая? А почему… – Он прищурился. – Почему ты в постели одетая? Опять попробовала виски?