Никогда не влюбляйся в повесу

Ротуэлл застонал — и не он один. Одиннадцать означало, что он автоматически потерял свои деньги. Что ж, расплата последовала быстро и незамедлительно, философски подумал он. А чего еще желать человеку в его положении?

Передав стакан с костями другому игроку, он машинально пожелал ему удачи. После чего принялся пить. Прихватив с собой бренди, Ротуэлл перебрался в темный уголок, где можно было спокойно пить и курить в свое удовольствие. Однако его по-прежнему снедало какое-то странное беспокойство. Тревога острой иглой засела в сердце. Гарет ошибся, угрюмо подумал он. Он бежал сюда не от Камиллы. От самого себя.

К тому времени, когда от бренди оставалась всего лишь половина, а толпа у игральных столов, напротив, стала вдвое гуще, Ротуэлл наконец сдался. Смысла притворяться не было — сегодня ему тут больше нечего делать.

Поднявшись из-за стола, он мельком увидел в толпе Кембла — тот, как всегда, выглядел превосходно — и, помахав ему рукой, двинулся дальше, к выходу, — такой же одинокий и обозленный, каким и пришел. Оставалось надеяться, что ему удастся отыскать кого-то из слуг, кто возьмет на себя труд принести ему пальто. По твердой поступи Ротуэлла никто бы не догадался, сколько он выпил.

Вдруг он почувствовал, как что-то теплое прижалось сзади к его плечу. Обернувшись, барон увидел блондинку в поношенном атласном платье — одна из «курочек» Честного, решил он. Эдди держал их ради клиентов — чтобы те подольше не вставали из-за игорных столов. Женщина была невысокая, с хорошеньким, кокетливым личиком.

— Лорд Ротуэлл! — Влажно блеснув глазами, женщина склонила головку на плечо и сразу стала похожа на какую-то экзотическую птичку. — Вы меня не помните?

Не желая попасть в неловкое положение, Ротуэлл замялся.

— Конечно, дорогая, — наконец соврал он. — Разве мужчина может тебя забыть?

— Мне вдруг захотелось посмотреть, как играют в фараон, — капризно бросила она, повиснув на его руке. — Возможно, такому джентльмену, как вы, не хватает только общества леди, чтобы счастье повернулось к нему лицом?

У Ротуэлла просто не хватило духу сказать ей, что леди ее можно назвать с большой натяжкой и что если она и может чем-то «одарить» его, то в лучшем случае триппером, а то и чем похуже.

— Спасибо, дорогая, нет, — мягко отказался он. — Уже слишком поздно.

Но блондинка только крепче прижалась к нему.

— Тогда, может, поднимемся наверх? — промурлыкала она. — Всего на пару минут… только чтобы я подняла тебе настроение?

Это окончательно добило Ротуэлла. Он решительным жестом отцепил от себя ее руку и отодвинул девицу в сторону. Внезапно по ее лицу скользнула тень страха.

— Извини! — твердо отрезал он. — Не сегодня!

Страх — если это был страх — мгновенно пропал. Не сказав ни слова, она повернулась и скрылась в толпе.

Ротуэлл перебросился парой слов с Честным, отыскал свое пальто, после чего вышел на улицу и двинулся к дому. До Беркли-сквер было не больше мили, но барон уже успел горько пожалеть, что оставил экипаж дома. Ему хотелось поскорее оказаться дома.

Интересно, что он скажет? «Прости, дорогая, я пьян как свинья и мне ужасно жалко себя»? Ну уж нет! К дьяволу сантименты! Он никогда не унизится до этого.

Подгоняемый нетерпением, Ротуэлл быстрыми шагами подошел к фонарю и принялся шарить по карманам в поисках часов. Однако жилетный карман был пуст. Похлопав по карманам сюртука, он понял, что часов там тоже нет. Странно, нахмурился Ротуэлл. Он никогда не выходил из дома без часов.

И тут его осенило. Та женщина в поношенном платье! Ротуэлл разразился проклятиями. Льнула к нему, заглядывала в глаза… Шлюха обчистила его, словно какого-то деревенщину! Пропади все пропадом! С таким невезением ему самое время вернуться домой. И утрата часов — самое меньшее, о чем ему следует волноваться.

Ночь выдалась холодная, однако, подстегиваемый бешенством и немалым количеством бренди, которое он успел проглотить, Ротуэлл шел быстрым шагом. Сквозь серые клубы липкого тумана, накрывшего Сохо, кое-где слабо мерцали фонари.

В одном из последних домов по Портланд-стрит, застроенной старыми, сохранившими былую респектабельность домами, еще светилось одно окно. Даже несмотря на туман, можно было разглядеть яркие желтые и фиолетовые анютины глазки, выплескивающиеся из ящика под окном. Ротуэлл, остановившись, переминался с ноги на ногу, вглядываясь в льющийся из окна мягкий свет. Вдруг до него донесся смех — едва слышный, но звонкий. Сквозь прозрачный тюль шторы можно было разглядеть силуэт сидящей женщины, волосы ее были свернуты мягким узлом на шее. Вдруг она повернулась и протянула к кому-то руки. Мужчина, наклонившись к ней, ласково обнял ее за плечи. На мгновение их силуэты слились, являя собой очаровательную картину домашнего уюта и любви.

Глава 9 Заговор молчания

К тому времени как Ротуэлл добрался до дверей собственного дома, он уже напрочь забыл об украденных часах. Как забыл, кстати, и о том, что уступил Камилле собственную спальню. Чтобы не будить слуг, он отпер дверь своим ключом, повесил пальто на вешалку и поднялся по лестнице наверх.