Никогда не взрослей!

— Вот и славно… Ты что-то хотел? Может быть еще содовой?

— Верно, откуда вы знаете?

— На улице жарко, и видно, что ты бежал. Наверняка хочется чего-нибудь холодненького.

— Только я не бежал, зачем это мне бегать?

— Мало ли, сколько причин может найтись? Может, ты хочешь поскорее попасть домой?

— Но я не хочу домой, мисс… То есть, я хотел сказать: Сэмми…

— Это не так уж важно.

— Но вы правы, я за содовой.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Но всю содовую раскупили. Стой, не уходи. Я новую только что поставила в холодильник, но она еще не…

— Не стала достаточно холодной?

— Да! Она еще не достаточно холодная. Можешь подождать здесь, если хочешь. А если у тебя есть дела, что ж… зайдешь как-нибудь в другой раз…

— Нет уж, я лучше здесь подожду. Там слишком жарко.

— Может быть, ты присядешь?

— Можно было бы.

Она куда-то вышла, и вернулась с чем-то вроде ящика.

— У меня ничего больше нет, — сказала она. — Как тебе?

— То, что надо, — сказал я, — я уже устал от всяких стульев и кресел.

Я сел на этот ящик, и он мне показался самым удобным местом на земле.

— Ну, что ж, — сказала она. — Я вижу, ты удобно расположился.

— Да, Сэмми.

— Ты обращаешься ко мне по имени, а сам так и не представился.

— О, простите… Меня зовут Рэй. Рэй Батлер.

— Ну, что ж, Рэй Батлер. Рада познакомиться… Может быть, расскажешь, что-нибудь?

— Даже не знаю…

— Расскажи, например, чем ты сегодня занимался.

— Сегодня? — задумался я. — Сегодня мы ходили к речке.

— К речке? — переспросила она.

— Да.

— Сейчас это самое верное занятие. — Заметила Сэмми, — в такую погоду только в воде и надо сидеть. И что же вы там делали?

— Сидели в воде.

— И всего-то?

— Да. Ну, если честно, мы там дурачились. Только никому не рассказывайте об этом. Хорошо?

— Ну, если это большой секрет, Рэй Батлер, я никому об этом не скажу.

— Спасибо, Сэмми. Мы никаких глупостей не делали, просто, вы же знаете взрослых, они всегда найдут что-нибудь запретить.

— Да, если припомнить мое детство, именно так все и было…

Наступила неловкая пауза.

— А с кем ты туда ходил, Рэй? — спросила она.

— С Дагом и Фрэнки.

— Это твои друзья?

— Верно. Мы дружим с самого детства. Фрэнки всегда был, ну, в общем, он шоколадки всегда любил. А Даг занимается боксом.

— Боксом? — удивилась Сэмми.

— Да. Отец его туда отдал. Но это у него в крови, должен я вам сказать.

— Наверно, у него суровый отец? — предположила Сэмми.

— Есть немного. Они довольно бедная семья.

— К сожалению, это частое явление. В бедных семьях часто царят суровые нравы.

— Верно, мисс…

Зазвонил колокольчик и в магазин вошел человек.

— Здравствуй, Сэмми, — сказал он. — Дай-ка мне муки и яиц.

Она положила заказ в пакет и протянула его.

— Держите, мистер Вилмот.

Мужчина взял пакет и расплатился.

— Славный мальчик, — сказал он. — Это ваш брат?

— Нет. Это покупатель. Он ждет, когда охладится его содовая.

— А-а-а… — протянул мужчина. — Ну, что ж, всего доброго, Сэмми.

— Хорошего дня, мистер Вилмот.

Он вышел.

— Ну и гадкий же этот тип ваш мистер Вилмот.

— Почему же?

— Просто, не нравится он мне.

— Для того, чтобы кто-то не нравился, должны быть какие-то основания. Иначе так можно сказать абсолютно обо всех.

— Не знаю, как обо всех, но этот мистер какой-то скользкий.

— Я не согласна с тобой, Рэй. Я ничего такого в нем не заметила.

Я ничего ей не ответил. Не заметила, так не заметила.

Я молчал и смотрел в стену. Сэмми тоже молчала, и занималась какими-то делами. Через несколько минут зашел еще один покупатель.

— Здравствуйте, миссис Флорес.

— Здравствуй, Сэмми. Мне нужна говядина и две плитки шоколада.

— Сейчас, одну минутку.

Сэмми стала рыться в коробке, вытащила оттуда две плитки шоколада, завернула все в пакет и протянула.

Женщина расплатилась и вышла.

Когда она выходила, я кое-что увидел в открытую дверь. Это снова была та птичка. Она сидела футах в двадцати отсюда. Я встал, подошел к двери и стал наблюдать за ней.

— Рэй, что ты там увидел? — спросила Сэмми.

— Птичку. Вы не знаете, как называется такая порода? — спросил я.

Сэмми подошла ко мне, и выглянула на улицу.

— Это же пересмешник, — сказала она.

— Пересмешник? Черт, как же я мог забыть!

— Красивая, правда?

— Да, очень.

— А как чудесно поет! Ты бы только слышал…

— О, я слышал, Сэмми. И я полностью с вами согласен. Она просто восхитительна.

— Я часто вижу ее в своем окне, — сказала она.

— Серьезно? — удивился я.

— Да. Сядет на ветку, и радует меня своими песнями.

— Вот здорово…

— Я знаю, мне очень повезло, — улыбнулась она.

Мы вошли обратно в магазин и захлопнули дверь.

— Кажется, твоя содовая уже достаточно остыла, — сказала Сэмми.

— Да, пожалуй, вы правы.

Она залезла рукой в морозильную камеру и достала бутылку.

— Вот, держи. Почти, как лед!

— Здорово!

— Только не пей ее быстро, а то заболеешь.

— Хорошо, не буду.

Я расплатился и вышел.

Мне не хотелось оттуда уходить, но лучше не становиться обузой со второй же встречи, верно?

***