Никогда_не...

Стараюсь не выдать удивление, охватившее меня. Меньше всего я ожидала, что даже в трауре Анжела будет занята оценкой внешности окружающих — мало того, придирчивой и критичной оценкой.

— Вот, посмотри только. Ну чучело чучелой же. Не поймешь, девочка это или мальчик, — обращается она не к Гале, а к любовнице директора рынка, стоящей по правую руку от неё, и та в знак согласия демонстративно кивает. Галя, находясь под влиянием главной красавицы города, тоже показывает согласие, равно как и жена депутата, и сестра мэра. Мало того — осуждающе прицокивая языком, важно поддакивает и Наташка.

— Они щас все такие, — добавляет сестра мэра, проводя рукой по своим длинным, нарощенным и выкрашенным в густой винный оттенок волосам. — Разленились, совсем не хотят за собой следить. Я своей сколько раз говорила — ну приходи ты ко мне в салон, в любой день, когда захочешь. Хоть лицо тебе в порядок приведу — совсем зелёная стала от этого своего планшета. А ей хоть бы хны! Представляете — у меня запись на месяцы вперёд, а ее не затащишь! Если бы у моей матери был хоть один салон, когда я в таком возрасте была — да я б не вылазила оттуда! А, девочки? И где в жизни справедливость? Что имеем не храним, потерявши плачем! — добавляет она не совсем соответствующую случаю поговорку, намекая на то, что не ценим то, что само в руки идёт. Но звучит она с не очень хорошим намеком на недавние потери кое-кого из присутствующих, поэтому улыбки у всех вызывает только сдержанные.

Сама Анжела, которую могла покоробить эта поговорка, кажется, совсем не обращает на неё внимания. Продолжая снисходительно оглядывать окружающих, в их невзрачном и блеклом по ее меркам виде, она как будто питается силами от своего превосходства и соотвествия всем классическим идеалам женственности.

— Они думают, что молодость — это навсегда, — снова немного отстранённо произносит мать Виолы, и только тут я понимаю, что перед тем, как прийти, она выпила добрую порцию успокоительного. Вполне возможно, что на таблетках она с того самого дня, когда случилась трагедия в школе. Но даже в таком состоянии эта женщина занята привычным делом — сплетнями и ранжированием людей по одежде и внешности.

— Молодость уходит быстро. Сегодня есть, завтра нет. А привычки остаются. Вот привыкнут с детства ходить замухрышками — когда тридцать стукнет, уже не получится из себя настоящую женщину сделать. Потому что росла чучелой, не привыкла к дисциплине, к тому, что над красотой надо работать — всегда, каждый день. У меня Вилочка с ясельного возраста знала — красота — это страшная сила, но и тяжкий труд. От неё всё зависит. Как ты выглядишь, того и заслуживаешь. Так и живешь.

Пауза, следущая за ее словами — не очень продолжительная, но очень неудобная. Всем еще слишком неуютно при любом упоминании Виолы, хотя бы потому что времени прошло совсем немного, и непонятно, как на это все реагировать. Продолжать ли выражать соболезнования, или же просто кивать с тихой скорбью в знак понимания того, что Анжела уже смирилась с потерей дочери.

— Да… Не то уже поколение пошло, не то, — пытаясь заполнить тишину, вставляет свою реплику то ли жена, то ли любовница директора рынка. — Они сейчас как эти, европейцы. Что мальчик, что девочка — все равно. А я считаю, что мужчина должен оставаться мужчиной, а женщина — женщиной. Чтобы они различались. Чтобы издалека было видно, кто есть кто, — глядя на меня, говорит она каким-то обвинительным тоном. — Вот вы, Полина, поддерживаете в наших детях эти настроения. А, между прочим, никто не спрашивает — надо это нам или нет?

Молча перевожу взгляд на неё, понимая, что воспринимаюсь здесь как лазутчик в тылу врага. Все важные дамы одеты ярко, броско, как у нас принято — когда идёшь в мир, покажи себя так, чтоб все ахнули. Видно, что они готовились, делали макияж, укладки, душились самыми дорогими парфюмами — так у нас выражается уважение к любому собранию и его участникам. И получается, что я со своими растрёпанными волосами, джинсами и майкой только с сушителя смотрюсь в их глазах как человек, пренебрёгший собственным мероприятием, относящийся к нему крайне легкомысленно и выражающий своим видом чуть ли не презрение к собравшимся.

— Почему же сразу влияние? — чувствуя, как пальцы Наташки впиваются в мой локоть, стараюсь отвечать как можно нейтральнее. — Может быть, вашим детям самим нравится эта простота. Кроме того, мода меняется. Может, скоро опять будет актуально наплевать на комфорт и обвешаться сразу всеми дорогими цацками, какие только есть в доме… — и прерываюсь, потому что Наташка меня довольно чувствительно щиплет.